Валерий Рыжков - Он, Она и интернет

– Только сытый никого не ест, – протянув ему банан, прижалась Нина к его телу.

– Возможно, потому что голодному не важно, что есть, а я не голоден, а просто одинок, поэтому я действую, как гурман, отдавая предпочтение кого есть.

– Ты молод, твое одиночество пройдет, а вот мое останется со мной.

– Не скажи, ты слышала когда-нибудь как воет собака по убиенному хозяину, ее тоскующий волчий скорбный вой на весь многоквартирный дом в течение месяца, а еще громче она завывает на полную луну. Вот тоска. Вот такое у меня собачье одиночество.

– Самое неприятное пребывать в одиночестве. Я не дам тебе пропасть, – она еще сильнее прижалась к нему, заглушая его одиночество ласками и поцелуями.

Любовная игра затянулась. Он попытался встать с постели, она удержала его рукой, произнеся поговорку классной дамы: «Джентельмент встает только тогда, если первая встала дама».

Сцена любви. Губы. Руки. Слова: «Нет. Не так». В ответ: «Не то». Проносится у каждого что-то свое забытое. Несмотря и на разницу лет, у них было все не так, как бывает при первой встречи любви. Нина и Игорь при закрытых глазах искали прежние забытые ощущения рук и губ. Но они ничего друг у друга не спрашивали, будто знающие все изъяны возраста, и все у них не так, как было когда-то давным – давно. Всему свое время.

Нина быстро встает, раскинув руки, как древнегреческая жрица, и при этом закуривая сигарету, выпуская дым колечком, потом опустившись на стул плачет, зло произнося: «Все бабы – дуры!»

– Я так скажу, если не умеешь дать, то не ревнуй. – отвечает Игорь. – Ревность и зависть порочны, даже я понимаю. Ты, как паучья самка, которая пожирает самца.

– Испугался.

– Какая ты, душная!

– Прости, я буду для тебя такой какой ты меня захочешь, – жалобно произнесла Нина. – Меня испортили, развратили чужие руки. Я хотела остаться чистой и невинной.

– Ты самопортящийся продукт. Ты такая какая есть.

– Я тебя люблю!

– Чего так. Меня не надо любить. У меня есть подруга Оля, я ей обещал помогать, она нуждается в защите.

– Она еще тот скорпион, – произнесла Нина.

– Ты ей завидуешь. Ты смешна и толстокожа для тонкой любви. Ты превратила свою жизнь в пепельницу.

– Ты можешь меня унизить, оскорбить, я все ради тебя вытерплю, потому что я тебя люблю.

– Не сноси мне мозги! – в отчаянии вскричал Игорь.

Она подошла к столу взяла пепельницу и подожгла окурки.

– Огонь и пепел! – вытряхнула мусор пепельницы в унитаз. – Вот так ничего не остается, оттого то, что ты называешь грязь.

Игорь был бессилен против такой женской логики, в нем обнаружилась растерянность, и он почувствовал себя беззащитным и послушным ребенком.

– И у любви бывает смерть, только она сгорает не оставляя даже пепла.

Отель стоял в глубине соснового парка. Залив всплескивается бурунами от волн при тихом ветре, перекатывая камни, песок, выбрасывая на берег хворост и туристический хлам из пластмассовых бутылок.

Андрей ехал по подмороженной дороге в загородный отель. Он повторил звонок Нине. Телефон не отвечал, но он получил эсэмэску.

«Я всегда думаю о тебе. Я хорошо знаю тебя, меня не надо проверять, ты меня никогда не любил. Я тебя не жду. Свою любовь я всегда покупала. Ты ее не любишь. Я одна у тебя навсегда…»

Андрей по бессвязности слов понял, что Нина выпила изрядный коктейль коньяка, шампанского и водки. И что она в гостинице не одна. В ее сообщении не было ни оправдания, ни сомнения. Он не стал отвечать на бранное сообщение, посчитав за очередной пьяный бред, развернул машину и поехал обратно в город, его обгоняли лихачи в шахматном порядке на скорости «конца света».

В номере продолжали ссориться Игорь и Нина, и чем больше они выпивали, тем больше грубили друг другу.

У Игоря зазвонил телефон. Какой – то чин отдавал ему короткие команды, на которые он пытался отнекиваться, но тот продолжать его напрягать, что дело простое, их подельники разули двух частников на автоподставе, теперь на набережной дороге они час следили за жертвой, которую оставалось только грамотно развести на три штуки баксов, как только он умеет это шулерски делать. Последним аргументом стал ультиматум: «Тебе что деньги лишние для счастливой жизни больше не нужны?» Он оглянулся на пьяную Нину, в комнате стоял тяжелый запах перегара, пота, тут он еще вспомнил об Ольге, которая была на третьем месяце беременности, и лежала сейчас на сохранении в больнице. Ему деньги были нужны всегда, как воздух, и он никогда с детства не жалел чужих заработанных денег, и слишком бесшабашно живя не по родительским понятиям, да и ничего личного не осталось из далекого детства от веселого мальчика из отдаленного гарнизона.