Васко Пратолини - Повесть о бедных влюбленных

Теперь мы можем представить, что Бьянка будет хорошей женой. Она существо простое, но немного отравленное меланхолией. Ребенком она не знала материнской ласки; она выросла в хорошей семье, среди людей честных, ко черствых, а когда началась ее юность, она уже чувствовала преждевременную усталость и непонятное разочарование. Она не знала, что такое настоящая жизнь, жила в мечтах, но мечты ее были отвлеченными и туманными. Встреча с Марио еще больше увеличила ее внутреннюю неуверенность. Конечно, он подарил ей свою любовь, но это была такая любовь, которая требовала от нее, в известном смысле, внутренней духовной силы, а этой силы Бьянка была лишена. Марио хотел, чтобы она вернулась к действительности, но он не предлагал ей ничего определенного, ничего такого, на что бы она могла опереться: ясного, четкого представления о завтрашнем дне. Поэтому Бьянка чувствовала себя внутренне более уверенной в мире своих печальных и абстрактных мечтаний, а тот мир, где жил и хотел жить Марио, — для нее лишь зыбучие пески действительности, которая засасывает и устрашает призраками нищеты, горя, отчаяния; чтобы встретиться с ними лицом к лицу, необходимо обладать или ангельской чистотой Клары, или способностью Джезуины восстанавливать свою нравственную силу, или же ясным умом и чистой душой Милены. Бьянка была похожа на них но принадлежала к иному сорту людей.

Марио говорил с чувством досады, что, «в сущности, Бьянка — представительница мелкой буржуазии». Конечно это было верно. Ну и что же? Разве мелкая буржуазия не составляет большинства в обществе? Марио еще не настоящий коммунист, если не понимает, что исход многих битв зависит от того, как поведет себя мелкая буржуазия, разве она станет союзником пролетариев, если те будут презирать ее? Марио совсем не понял Бьянку, а то бы он вел себя с ней по-другому. Он не женился бы на ней, потому что никогда не нашел бы в ней истинную свою избранницу, но не оттолкнул бы ее от себя так резко и грубо. И тогда разрыв не привел бы к тому страшному исходу к которому близка была Бьянка. Достаточно было встречи с Эудженио, чтобы в Бьянке открылась ее подлинная сущность, до этого сокрытая в ее душе. Теперь она могла осуществить свои мечты в действительности, довольно убогой, но конкретной, претворить их в жизнь со всей логической последовательностью. Самое большое ее желание — «не знать нужды», как сказал Эудженио. Итак, ей нужен семейный очаг, дом, где царит порядок и во всем видна претензия на то, чтобы «все было как у людей»; ей нужна семья, согретая теплом добрых, хороших чувств. Все это — по-человечески и вполне законно. Бьянка видит в этом счастье и для себя и для того, кто станет ее мужем.

Она еще не спит. Вот предел ее мечтаний: летом проводить две недели у моря, по воскресеньям — театр или кино, меховая шубка, как у вдовы Нези, но, конечно, более модного покроя. Эудженио тоже должен одеваться элегантно; она не позволит мужу ходить без галстука, как Мачисте. Но вскоре Бьянка забывает обо всем этом и начинает думать о нем. Как она будет выглядеть рядом с ним? Как он целует? Какие цвета ему больше нравятся — яркие или блеклые? А много ли у него родственников? Со сколькими новыми людьми ей придется познакомиться! Бьянка мечтает о своей будущей жизни с Эудженио, хотя еще не дала ему никакого ответа. Но пусть пройдет несколько дней. Надо же подумать, прежде чем принять окончательное решение. Хочется убедиться, что она действительно «произвела на него большое впечатление», и пока Эудженио подковывает лошадей, Бьянка часами следит за ним из окна.

И вот в один из апрельских вечеров Ривуара, который со дня на день ожидал предложения типографа, остановил молодой кузнец и очень почтительно, в совершенно ясных выражениях попросил у него руки его дочери. Ривуар был поражен; еще больше поразилась Клоринда; была удивлена вся виа дель Корно. Но все были довольны: Эудженио хороший парень, а достоинства Бьянки не подлежали сомнению. Теперь сам Эудженио, его брат и зять, помогавшие ему в кузнице, стали ежедневно обедать у Квальотти: Клоринда взяла их на хлеба.

Но если мыс Мачисте снова освещен, то в бухте Нези погасли все огни.

Аурора не устраивает больше приемов с чаепитием. Забыв прошлое, она мечтала, подобно Бьянке, наладить новую, спокойную жизнь. Но прошлое оказалось сильнее всех ее надежд. Чтобы начать все сначала, следовало решительно порвать со всем, что было, позабыть навсегда о семействе Нези — уехать с виа дель Корно и, пожалуй, даже из Флоренции. Ауроре надо было, говоря ее же словами, «сменить шкуру».