Михаил Покрасс - Активная депрессия. Исцеление эгоизмом

Вдова мужественно держится после гибели мужа. Отвлекает себя достаточно ответственной работой и живет “только ради сына”. Через несколько лет ее главная тревога: “Сыну давно - за тридцать. У него много приятельниц. Но он во всех разочарован и никак не женится:

- Кроме тебя, мамочка, мне никого не надо!”.

Ни ой, ни мать не отдают себе отчета в том, что, едва он кем-нибудь всерьез захвачен, мама, не замечая того, настораживается. Увлечение сына другой женщиной грозит ей потерей жизненных смыслов (внуки пока - абстракция)! Сын безотчетно пугается своего чувства, грозящего осиротить мать. Не может он отнять свое сердце у матери, и от потенциальной его с мамой “разлучницы” сбегает. Все возвращается к прежнему. И не имеющая другого значимого содержания жизни, кроме сына, мать вновь журит его за непостоянство и напоминает, что ей “давно пора внуков нянчить”.

Чтобы сын женился, он должен суметь оставить мать без части своего тепла. Это затруднительно до тех пор, пока у матери нет своей, значимой для нее жизни, кроме сына...

Женщина жалуется на нерешительность, застенчивость, неумение постоять за себя, одиночество и трудности в общении с людьми. Все не складывается. Муж женился на ее подруге. Рабочая, с которой она конфликтовала, стала вместо нее бригадиром. И, что “особенно обидно", даже премию к восьмому марта ей забыли дать. Всем дали, а ей забыли. “Не умеет она, как другие, всех локтями расталкивать!” ...

У женщины трудная беременность, трудные роды, все время болеет ребенок, бессонные ночи... Она издергалась. Ей уже давно не до себя, не до мужа. Стали раздражать ученики, работа стала в тягость. Не знает, как только муж еще терпит ее равнодушие и вспыльчивость. Почему не запил?!

Люди просят помощи. У всех одни вопрос: что делать?

Чтобы твое присутствие не пугало...

Чтобы у женщины прошел холецистит и чтобы ее присутствие улучшало состояние мужа, а не пугало его, нужно, собственно, одно и то же. То же самое, что необходимо матери для того, чтобы выхаживать больного ребенка. Не притворяться, надев на себя взвинчено оптимистическую маску и улыбку от отчаянья, а...

...Взрослые настолько часто сами лгали таким показным “оптимизмом", что их он уже не обманет... Желчный пузырь на скрываемую панику реагирует спазмом... И ребенок самым непосредственным образом отзывается на живую эмоцию... Взвинченная, самоотверженно забывшая о себе мама его прямо-таки заражает ужасом, всесторонней неудовлетворенностью, своей тоской. Сама оказывается главной травмой для него и главной причиной утяжеленного течения всех болезней, которые хочет вылечить [17] См. записку “Хочешь, чтобы тебя сглазили?”. .

... Для того, чтобы выходить мужа и ребенка, надо подходить к ним не внешне спокойными, а внутренне благодарными жизни, заражающими своей счастливостью людьми. Не казаться, а быть счастливыми (и это именно тогда, когда тем, близким, плохо!).

Чтобы у матери восстановились функции [18] См.: Словарь. Функция II. руки и ноги, она должна согласиться остаться в живых не только телом, но и сердцем, душой - желаниями. Согласиться быть счастливой (когда погибла единственная дочь!).

Чтобы сын другой вдовы мог позволить себе отдельную от матери свою жизнь, той необходимо иметь в жизни любимое, значимое для нее содержание кроме него. Опять быть счастливой своей отдельной жизнью. Иначе ее боль держит сына. Но именно этой отдельной, своей жизни у нее никогда-то и не было. Не знает она, что это такое - своя жизнь. “Все для других людей!” невольно оказалось и... против сына!

Несчастьем своим не отпускает она его от себя. А его неустроенность, в свою очередь становится ее несчастьем.

И мужчине, чтобы не стать вечным больным, надо взять на себя ответственность отказаться от дела, которое перестало быть для него необходимым. Отказаться не по болезни, а признавшись себе в изменений интересов своих. Иначе, оставаясь для себя “солдатом на посту”, объективно он превращается в балласт.

“Быть счастливым!”, “позволить себе быть счастливым!”, “не казаться, а быть счастливым!.”...

В кабинете обсуждали эту записку...

Ветеран труда - учительница вспомнила: “Смотрю телевизор. Поймала себя на ощущении, что я совершенно счастлива. В самом деле, почему-то стало стыдно. Даже испугалась этой своей неожиданной счастливости!”