Олег Рой - Повторный брак

— Ничего не могу с собой поделать. Так захотелось тебя поцеловать!

— Тут народу полно, пошли в другой зал, не могут же посетители заполнить весь музей!

И действительно, в зале с экспозицией хохломской деревянной посуды не было никого, даже смотрительница сидела в соседнем зале и тихо разговаривала с приятельницей.

Поцелуй длился долго и был столь страстным, что пришлось срочно покидать Музей декоративного искусства и мчаться на всех парах домой.

Обед в этот раз готовил Сергей. Он оказался мастером по яичнице с помидорами и чаю с бутербродами. В доме нашлось не только масло, но даже баночка красной икры. Устроили пир на весь мир. После чего решили, что дуракаваляние, конечно, здорово, но пора все-таки съездить за продуктами. И набрать их побольше, чтобы не мотаться по магазинам.

— Поехали затариваться! — предложил Сергей, когда к ужину не оказалось даже хлеба. — «Седьмой континент» работает до двенадцати ночи, там сейчас народу наверняка нет. Все нормальные люди уже ко сну отходят.

— Все-таки мы с тобой неправильно питаемся, — решила поворчать Аня. — Мне доктор велел соблюдать режим питания и не есть на ночь.

— Ну и правильно, можно и не есть. А вот покупать доктор не запрещал, — резонно возразил Сергей.

В машине он включил музыку на полную мощность и нажал на газ. Аня оторопело посмотрела на него. Нет, это определенно не прежний Сергей. Он себе таких выходок раньше не позволял.

Сергей залихватски подмигнул ей:

— Весело тебе со мной?

— Еще как! — рассмеялась Аня.

«Пусть смеется побольше. Смехотерапия тоже полезна!..» — думал про себя Сергей. Он решил, что создаст для Ани все условия, чтобы радовать ее как можно чаще и отвлекать от горестных мыслей. Пусть оставшиеся месяцы, если это вдруг действительно так, будут для нее праздником. В глубине души он не верил, что предчувствия Анны могут привести к самому страшному. Мало ли что там привиделось этому экстрасенсу. Он ведь мог и ошибиться.

Сергей бодро носился по комнате, собирая свои вещи, потом долго завязывал перед зеркалом галстук, делая уморительные рожи, чтобы рассмешить Аню. Его тапочки на кожаной подошве со свистом чиркали по паркету, и Анна удивлялась, почему прежде этот звук вызывал у нее такое раздражение. Правда, раньше они степенно, даже лениво шуршали по паркету. А теперь носились, как будто в них вмонтировали маленький реактивный двигатель. Сергей проявлял чрезвычайную активность, прежде она за ним такого не замечала. Стоило, наверное, расстаться на три года, чтобы открыть для себя совершенно нового человека.

Аня с аппетитом поглощала завтрак, который ей опять был подан в постель с надлежащей почтительностью, и следила взглядом за стремительной беготней Сергея. Наконец он собрался и появился перед ней в распахнутой дубленке и во все том же свадебном костюме.

— Анечка, могу я вечером наконец перевезти к тебе свой гардероб? — смиренно спросил он. — А то меня этот костюм сильно напрягает. А переодеться дома я не успею, у меня уже нет времени. Проспал после дивной ночи любви… За три дня так и не смог оторваться от тебя, моя чаровница, чтобы вещи перевезти.

Аня улыбалась и с нежностью посмотрела на бывшего мужа, который теперь стал настоящим.

— Ну, что ж… Вези свой гардероб, если все в машину поместится, — милостиво согласилась она.

— Ну, шкаф я тащить не буду, тем более что он не мой. Я же не обживался, никакой мебелью не обзаводился, снимал меблированную квартиру. Так что перевезу только личные вещи.

Сергей убежал, хлопнула дверь.

Пора и ей вставать, теперь ванная в ее полном распоряжении. Анна расслабила мышцы лица. Немного утомительно изображать радость, когда то и дело накатывают печальные мысли. Но теперь Сергей рядом с ней — и все будет хорошо.

За время, пока она умывалась, накладывала макияж, чепурилась, как любил говорить Сергей о целом ряде манипуляций, совершаемых ею над лицом и прической, можно было подвести первые итоги их совместной жизни. В эти три дня она поняла, что Сергей ее очень любит, что вместе им хорошо, просто замечательно. Состояние ее пока не ухудшалось, никаких грозных перемен в нем она по крайней мере не заметила, и у нее возникла слабая надежда, что все не так уж и плохо. Через несколько дней приедет сам Лодкин, может, посоветует что-нибудь новое. Надо жить надеждой.

Она прищурила глаза и посмотрела на себя в зеркало придирчивым взглядом. На обреченную и тем более на больную совсем не похожа. Даже неловко являться перед глазами сотрудников. Вид просто нахально-цветущий. И с чего бы это? Наверное, все-таки от любви. Глаза сияют, на щеках румянец… Каждый скажет: эта женщина влюблена. Надо же, влюблена в собственного мужа! Анна до сих пор не могла поверить в то, что с ними происходило. «Лучше бы я изучала психологию. Тогда хотя бы смогла разобраться сама в себе и не наделала бы ошибок три года назад… Это просто счастье, что их еще можно исправить…»