Ирэн Роздобудько - Одолеть темноту

Мы, объединенные общей неудачей, часами просиживали на подоконнике в ее квартире.

Она не отпускала меня. А я не решалась раз и навсегда избавиться от этой дружбы. От этой зависимости. Порой заходила только ради того, чтобы убрать – Крошка жила в невероятном беспорядке – и вывести малыша на свежий воздух…

Я знала – стоит мне освободиться от нее, как все изменится. Я не буду второстепенной. Я расцвету, как дерево, с которого сорвали мерзкую омелу, нальюсь соками. Но все коварство заключалось в том, что я не могла заставить себя не приходить, забыть ее. Вычеркнуть из жизни раз и навсегда. Жалко было малыша, я «подсела» на ежедневные ужины с обязательной рюмкой и бесконечной болтовней о том, что не сложилось. Теперь я думаю, что мне было приятно слышать этот скулеж от самой красивой девочки нашего института. Она утратила свое первенство. А я не могла позволить себе не наслаждаться этим поражением. Мне это было необходимо, как воздух, ведь в конце концов мы обе оказались в тупике…

…Я так долго вспоминаю то, что не заслуживает внимания. Это потому, что ночь только началась, а у меня развилась бессонница. У меня много времени, и я могу пить эти воспоминания маленькими глотками. Без всяких эмоций вспоминать все до того момента, когда в этой истории появится самое главное звено, которое разорвало цепь, приковывающую меня к этой Крошке. Этот момент я заглатываю, как неразбавленный спирт – еще обжигает. Хотя все выглядело банально. То есть – никак не выглядело…

…Подруга мамы водит мальчика погулять на пруд. Подстилает под себя газету, вытягивает ноги, наслаждается тишиной и время от времени окликает малыша – не заблудился ли…

Малыш носится по берегу как сумасшедший. Заглядывает под каждый куст, ловит всякую живность. Он похож на щенка, которого выпустили из будки, он спешит набегаться, насмотреться, впитать в себя впечатления до следующей прогулки. Иногда он надолго застывает, сосредоточенно сидит в траве, склонив голову над своей добычей – бабочками, стрекозами, муравьями.

Потом сажает их в банку. Назад он идет сосредоточенный, пряча под рубашкой банку, набитую всякой мошкарой.

– Только маме не говори, – умоляет он.

Я рада, что у нас есть общая тайна. Представляю, что будет, если его подопечные расползутся по всему дому!

– Зачем они тебе? – спрашиваю я.

– Для опытов… – серьезно отвечает он.

Однажды я увидела эти «опыты»…

Подкралась, когда он сидел на берегу, и через плечо увидела, как он методично лишает насекомых разных частей тела.

Меня стошнило.

Я надавала ему по рукам, объяснила, «что так делать плохо». А потом уже не вмешивалась в его развлечения.

Он все равно не оставил своих опытов, только начал прятаться от меня. Он вообще был неуправляемым, хоть и был похож на ангелочка.

Порой он, устав от своей охоты, садился возле меня, прижимался так, что мне было тяжело дышать.

– Ты будешь меня любить, когда мама умрет? – как-то спросил он.

Я успокоила его, объяснив, что маме нечего умирать – она еще молодая. И вдруг подумала, что Крошка пожирает не только мою жизнь, но и жизнь этого несчастного…

– Она меня не любит… – серьезно сказал он. – Мама любит летать…

– Почему ты так решил? – спросила я.

– Она все время говорит, что я мешаю ей взлететь…

– Взлететь трудно, – сказала я…

Мы еще перебросились двумя-тремя репликами, о которых я не хочу вспоминать…

А на следующий день она умерла: соскользнула со своего любимого места на подоконнике – и полетела.

Так закончилась моя зависимость от Крошки Цахес. Хотя грустила я долго – Крошка еще два-три года оставалась в моей крови, мыслях и воспоминаниях. А когда моя кровь изменилась окончательно, все начало складываться к лучшему. Меня пригласили на один телеканал, потом – на другой, более богатый. Но актрисой я так и не стала – переболела этим желанием. Работа была связана с менеджментом и рекламой. Я научилась управлять людьми, выстраивать отношения, придумывать новые пути развития в работе. Эти навыки мне пригодились, когда я занялась совсем другим. Но это было позже…

…Малыш прикипел ко мне, хотя никогда не называл мамой. Всегда – Леля.

Это был странный мальчик. Незаметно он завладел моей жизнью. Из-за него я не вышла замуж. И никогда об этом не жалела. У меня были мужчины, но я будто чувствовала, что все главное – впереди.

Он хорошо учился, был опрятным и никогда не дружил с ровесниками. Уже с шестого класса все время сидел за анатомическим атласом, мечтая о поступлении в медицинский институт.