Василий Аксенов - Одно сплошное Карузо (сборник)

Виктор Есипов

Недавно я натолкнулся в газете «Балтимор Сан» на любопытную статью под названием «Доктор Живаго и мистер Горбачев». Ее автор, известный журналист Хал Пайпер, прежде долгое время работавший собственным корреспондентом газеты в Москве, использует пастернаковскую метафору для того, чтобы очертить фундаментальную разницу между советским и американским обществами.

Доктор Живаго считал, что наиболее трагическим последствием большевистской революции является тот факт, что она отбросила девятнадцать столетий духовного развития человека и вынудила Россию пойти вспять от общества Нового Завета к обществу Старого Завета.

Гениальная мысль, не так ли? Лишний раз она подтверждает наши старые подозрения, что в социальной классовой революции нет и никогда не было ничего нового.

По Старому Завету общество живет на строго коллективных началах, по Новому – в основе общества лежит личностная ответственность. Дети Израиля трепетали под властью всемогущих вождей, которым Бог открывался в горящих кустах, которые обладали сверхъестественной мощью и могли остановить солнце посреди неба. Грех и избавление от греха были коллективным корпоративным опытом.

Духовное развитие под эгидой Нового Завета, то есть христианство, пошло, согласно доктору Живаго, в сторону развития личных отношений между верующим и Богом. Грех и избавление стали индивидуальными понятиями, общество могло быть хорошим или плохим, человеку предъявляла счет его собственная душа.

Коммунистическая революция покатила все назад, общество (на этот раз российское) снова оказалось под властью всемогущих шаманов, которые демонстрировали несокрушимую и непогрешимую власть во имя народа, во имя истории и общественной науки. Люди оказались под коллективной ответственностью так называемых классов; класс буржуазии и класс кулачества были коллективно прокляты, класс пролетариата возвеличен.

Именно этот старозаветный подход является кардинальным различием между Советским Союзом и современным американским обществом. Советские вожди по сути дела никогда не скрывали, а наоборот, подчеркивали это различие. «Разрядка ни в коем случае не означает изменения законов классовой борьбы», – не раз говорил Брежнев.

Русские реформаторы, считает Хал Пайпер, всегда действовали старозаветным путем, начиная от Ивана Грозного и кончая Сталиным, они возвещали народу непреложные истины и не заботились о том, попадет ли священная искра в душу отдельного человека. Горбачева американский журналист видит в том же ряду, потому что тот преследует все ту же корпоративную цель коммунизма. Никаких мягких ветров не пролетит над кремлевскими стенами.

Перечисляя российских реформаторов, Хал Пайпер не упомянул одного – Хрущева, очевидно, потому, что тот не подходил под его схему. Не упомянул он также и недавних высказываний нового генсека, в которых тот настойчиво провозглашает своей целью активизацию отдельного человека. Вступают в силу какие-то неведомые доселе противоречия. Революционное общество с катастрофической быстротой обнаруживает свою старозаветность, отстает от века. Понимал это Хрущев или только лишь ощущал, хочет ли это понять Горбачев или только хитрит, но путь к модернизации общества лежит через усиление индивидуалистического начала и через отказ от классовых заклинаний.

Поколение «ворошиловских стрелков» – Брежнев, Черненко и иже с ними – положило конец послесталинской оттепели, задушило общество своими шептунами. Горбачев, похоже, пытается проветрить помещение. В связи с этими новыми тенденциями, с новостями, чуть ли не каждую неделю приходящими из Москвы, невольно возникает желание припомнить события той первой оттепели, удивительные советские шестидесятые, которые, особенно в области культуры, напоминали бурно развивающуюся карнавальную процессию или по меньшей мере генеральную репетицию карнавала.

Советские шестидесятые начались в 1956 году и кончились за два года до своего календарного срока в 1968-м, то есть продолжались приблизительно двенадцать лет. Вторжение в социалистическую Чехословакию положило конец всей словесной суете вокруг так называемого «социализма с человеческим лицом». Явилось гоголевское свиное рыло. И сейчас, восемнадцать лет спустя, трудно удержаться, чтобы не задать себе вопрос еще раз – что является подлинным обличьем социализма и что его маской, ну, а если этот вопрос снова возникает, значит, горбачевская цель уже отчасти достигнута.