Борис Штейн: Контрафакт

Оптовики и клубники отреагировали на неприятности Леонида Петровича по-разному. Передачу по криминальному каналу видели многие, большинство ничего не поняли – это оптовики. Клубники-то сразу смекнули, что к чему. Кто сам не видел задержанного Леонида Петровича на экране, тому рассказали.

Леонид Петрович (психолог, психолог, да, да!) сказал себе:

– Посмотрим, кто, как будет себя вести.

Что касается оптовиков, то обнаружилось деление их на два основных класса: осторожных и любопытных. Осторожные обходили Леонида Петровича стороной, в ущерб даже своей коммерции. Любопытные же толкались у его точки, даже не имея надобности. Леонид Петрович отвечал на вопросы кратко, двумя словами:

– Левак забрали.

А Вадик? Как, интересно, Вадик отреагировал на неприятности своего шефа и старшего, выражаясь высокопарно, товарища? А вот как. Он сказал:

– Леонид Петрович, я скопил. тут двести долларов. Если вам нужно, они ваши. И достал из кармана деньги, завернутые в бумажку.

– Спасибо, Вадик, – сказал растроганный Леонид Петрович. – Спасибо. Мне денег не нужно. Но за предложение спасибо. Знаешь, мне в жизни в трудные минуты всего два раза от чистого сердца предлагали деньги. Я никогда не брал, но запомнил эти случаи навсегда. Вот и тебя навсегда…

Да что это дыхание прервалось и глаза защипало. Вот, Вадик стоит среди клубного гомона, открывает и закрывает рот и ничего сказать не может. Глаза, что ли, на мокром месте? Нет, положительно возникла необходимость, чтобы кто-то, грубый и современный, крикнул им:

– Эй, мужики, да вы чего в натуре!

Вот тут-то и появился возле точки один из грузчиков:

– Эй, мужики, вы чего, в натуре, тележку брали, а на место не отнесли!

Ну слава богу!

Некоторые клубники сумели соединить чувство товарищеской поддержки со своими коммерческими интересами.

Первым у точки появился Марат – клубный дилер «Иволги».

– Короче, так, – сказал этот энергичный молодой человек. – Знаешь, у нас убойная серия решебников идет. Могу давать тебе в любом количестве без предоплаты. Реально – двадцать процентов оптом, сорок – в розницу.

– А эксклюзив?

– Эксклюзив мой. Я разрешаю.

Уже что-то.

Ближе к обеду появился Станислав, старший из братьев фирмы «Стар».

– Прежде всего, – сказал он, – хочу чтобы ты знал, Леонид: я не наводил. А то тут уже ходят разговоры. Да мне и ни к чему: «левак» «леваком», а у меня все равно все уходит. Теперь так. С понедельника у нас будет работать филиал прямо на клубе. Можешь брать без предоплаты. Скидка десять процентов. Переваливай, сколько сможешь.

После клуба они с Мариной поехали в «Никас». Хозяева издательства Николай Денисович и Ася Юрьевна выслушали их историю и предложили свои книги с годичной отсрочкой платежа. В том числе и учебники «Просвещения».

– Со всеми бывает, – успокаивали они, – кого ограбят, на кого налоговая наедет. Держитесь, главное – не бросайте дело, вытащим, мы вас вытащим.

Угасшая было свечка, разгоралась прямо на глазах. Жизнь продолжалась. Однако нужно было ехать на неприятную встречу с Князем Мышкиным.

Великий конспиратор Мышкин стоял у окна и даже не делал вид, что читает развернутую газету. Он смотрел поверх нее, скользя рассеянным взглядом по выставленным на витрине батонам и буханкам, по усталым лицам вечерних покупателей. Он ждал Леонида Петровича, и Леонид Петрович вовремя явился.

– Ты. зачем разрешил снимать себя на телекамеру? – безо всякого вступления закричал Князь Мышкин. – Ты что, с ума сошел? – Голос его был близок к истерическому, и это не понравилось Леониду Петровичу. Леонид Петрович этого решительно не любил.

– Ты вот что, – сказал он. – Ты не кричи, давай. Я же с тобой тихо разговариваю, а ведь я постарше буду.

– Я не кричу, – уже спокойней сказал Князь. – А ты знаешь, что я вчера весь свой склад перевез в воинскую часть. Это сколько стоило, а?

– Вот видишь, – резонно заметил Леонид Петрович. – Надо радоваться, что меня показали по телевидению. Все сигнал получили и меры приняли.

Князь Мышкин совсем успокоился и подробно расспросил, как было, что сказал следователям Леонид Петрович, не называл ли он им фамилию Князя. Говорил он, не понижая голоса, не вуалируя имен, но газету продолжал держать развернутой. Конспиратор!

Тут Леонид Петрович спросил без обиняков:

– Я вкладывал пятьдесят тысяч на тираж «Человека и общества». Вернешь деньги?

– И Князь так же без обиняков ответил:

– Нет, не верну.