Гурам Дочанашвили - Только один человек

— Большое вам спасибо. — Она вынула из кармана носовой платочек, приложила его к носу и снова спрятала. Все это получи­лось у нее удивительно мило и непринужденно — недаром Лука так верил в красоту самых обыденных, простых движений.

— Когда вы приехали? — спросила она.

— Сегодня.

— Один?

— Нет, с товарищем.

Официант принес шампанское и что-то замешкался с пробкой. Лука потянулся рукой:

— Дайте-ка я открою.

Девушка не сводила с него печальных внимательных глаз.

— А вы давно здесь?

— Неделя... нет, шесть дней.

— Подзагорели.

— Да-а? — немножко оживилась она.

Лука наполнил бокалы:

— За нашу встречу.

Как и у любой девушки, у нее тоже бывала на лице заученная улыбка, но сейчас она улыбалась совсем по-иному.

— Как странно, — начал Лука, поставив бокал на стол. — Я думал, что у вас не такой голос.

— Правда? А какой...

— Вообще хороший, но хуже...

Фраза получилась довольно запутанной, но она сразу поняла и улыбнулась.

— Меня звать Лука.

— Знаю, знаю, — вскинула она на него глаза.

Лука все не переставал ломать голову, на кого же она похожа, и поскольку порой труднее бывает уловить сходство, пристально вглядываясь в лицо, отвел от нее глаза и некоторое время смотрел на сгорбившихся в танце наподобие вопросительных знаков строй­ных парней и очень прямо державшихся, высоко вскинув голову и устремившись взором куда-то вдаль, девушек, которым их партне­ры и впрямь изредка казались ходячими вопросительными знаками, да и недаром: ведь парней заботила лишь самая ближайшая, се­годняшняя перспектива, тогда как девушки заглядывали намного дальше вперед.

А эта сидевшая перед ним молоденькая девчушка с игривым выражением лица, с которого, однако, не сходила тень печали, была похожа на какого-то шустрого зверька, который, резво переп­рыгивая с ветки на ветку, временами с грустным недоумением уставляется на людей. Оно-то все так, только не этого сходства искал в ней Лука, а совсем другого, но на кого она еще была похожа, ему никак не удавалось припомнить.

— Я хочу вас спросить об одной вещи.

— О чем? — она чуть приподняла голову, не отрывая взгляда от бокала.

— Когда вы меня увидели, то почему-то... нет, мне это, вер­но, показалось. Или вы правда удивились? Почему?

— Сказать? — она взглянула на него и вновь опустила голову.

— Нет, не стоит.

— Почему?

— Вы все равно не поверите...

— Тогда не говорите.

Девушка не обиделась.

— Как здесь жарко — сказала она, — и какой чад...

— Потолок низкий.

— Потолок! — она посмотрела вверх. И вновь эта ее шея. Не сводя с нее взгляда, Лука опорожнил свой бокал. — Потолок и правда что низкий, и эта музыка...

Она на кого-то похожа!

— Вы любите музыку?

— А почему вы вдруг об этом спросили?

— Вот такую, как здесь?.. Этот визг и грохот?

— Да. Это тоже музыка... Своеобразная.

— И вам она нравится?

Она поняла, какого от нее ждут ответа, и сказала, поведя плечами:

— Что в ней такого...

— А чего же тогда танцевали...

— Не знаю, так.

Лука взял сигарету, затянулся и пустил дым в потолок.

— Так, может, вам вообще здесь не нравится?

— Не знаю, так себе.

— Тогда зачем вы здесь?

— Ну, не знаю, а что еще делать...

— Не знаете?

— Нет. А что, обязательно надо знать?

Ее вдруг как подменили. Она говорила так вызывающе, что и Лука невольно перенял ее тон:

— И завтра тоже сюда придете?

— Непременно. Вы назначаете мне свидание?

— Нет! И снова будете танцевать с этим в бурке, если он вас пригласит?

— А что в этом плохого?

— Не понимаете, да?

— Нет! — И вызывающе на него уставилась.

Трубач совсем ошалел, он так невыносимо пронзительно резал какую-то чушь, что гитаристу оставалось только отбивать ритм, беспардонно вихляясь всем телом. А по клавишам беззвучно прыгали толстые пальцы какого-то видимого лишь со спины пианис­та. Где-то далеко, в тумане, беззвучно размахивал руками Скорей-скорей, он как всегда, восторженно о чем-то распространял­ся, чтоб на следующий день обеспокоенно выспрашивать: «Что это я там вчера плел, а?» В дымном мареве едва различимы были танцующие пары — проглотившие аршин девушки и уподобившиеся вопросительному знаку парни: сегодня же, сегодня?!

— Но почему вам все-таки здесь не нравится?

— Потому, что...

— Потому что что?

— Ложь! — ответил Лука, упершись ей в глаза взглядом.

— Что ложь?

— Все это. — Лука повел рукою вокруг.

— Как это ложь... почему?