Фэнни Флэгг - На бензоколонке только девушки

Он не собирался до этого доводить. Хэррис думал, что теперь-то Софи одна и никакой вахлак за ней не приглядывает, а потому решил, что неплохо бы ее пугануть – просто чтоб знала, с кем имеет дело. Он ей задаст урок, какой она еще долго не забудет.

И вот он закружил рядом и круги закладывал всё уже. Но в своем рвении показать ей, кто он такой, подлетел слишком близко – и слишком быстро. Когда она вдруг увидела самолет совсем рядом, она резко сдала наверх, пытаясь уйти с его курса. При наборе высоты чиркнула ему крылом по днищу, и он услышал мерзкий звук: металл о металл.

Хэррис забеспокоился, что эта царапина что-то повредила в шасси, а потому, когда она вошла в штопор, не остался досматривать, как самолет падает на землю и разбивается.

Один из тех, кто был в тот день в воздухе, друг Фрици, рассказал ей о своих подозрениях. Хэррис – все это знали – был довольно безрассуден.

Фрици прилетела на базу в день слушания, обнаружила Хэрриса в приемной, рядом с комнатой допросов.

Она распахнула дверь, увидела, как Хэррис сидит, закинув ноги на стол, покуривает, и у нее от ярости аж слезы на глаза навернулись.

– Ах ты мерзавец, паршивый ублюдок! Ты убил мою сестру, жалкая ты тварь, сукин сын. Я тебя замордую к чертям. Оно того стоило? Лишь бы перед пацанами повыделываться?

Он глянул на нее:

– Я не понимаю, о чем ты вообще.

– Да? Богом клянусь, Хэррис, будь у меня пушка, я бы снесла проклятущую твою башку.

– Эй, дамочка, я не виноват. Она сама поперла наверх.

– Уговаривай-уговаривай себя, Хэррис. Ты дай боже как отлично знаешь, кто тут виноват, – сказала Фрици. – Тебя убивать – только мараться. Надеюсь, ты никогда не сдохнешь. Надеюсь, тебя метнут в тюрьму пожизненно, чтоб ты помнил, что наделал, до конца своей паршивой, вонючей жизни.

Офицер открыл дверь и поманил Хэрриса со словами:

– Вас ждут в другой комнате.

Хэррис затушил сигарету, встал и вышел.

Все девчонки скинулись на дорогу Софи домой, и Фрици увезла ее гроб в Пуласки. Гертруд Мэй прилетела из Кэмп-Дэвиса, Северная Каролина, а Винк взял увольнительную и прибыл из Англии.

Весь город – все до единого мужчины, женщины и дети – пришел на похороны. И пусть Софи официально в армии не служила, местный Комитет ветеранов иностранных войн украсил ее гроб американским флагом, и к черту правила. По их мнению, она погибла на посту, служа стране.

На ее надгробии разместили бронзовую табличку с надписью:

Март 1945 года

После роспуска «ос» Уилли, подруга Фрици, вернулась домой, в Оклахому, но, как и всем остальным девчонкам, на месте ей не сиделось, и она уехала в Нью-Йорк – повидать Пинке и походить по театрам. Как-то вечером пили они с друзьями, и тут она приметила за столиком в дальнем углу зала Бада Хэрриса в компании других летчиков. Она извинилась перед своими и подошла к его столику.

– Привет, красавчик. Потанцуем?

Через несколько часов, в шикарном гостиничном номере, Хэррис проделал в точности то, что ему велела знойная дамочка из Оклахомы. Сняв с себя всю одежду, он ухмыльнулся:

– Ну как, подойдет?

Уилли, все еще полностью одетая, включая ковбойские сапоги со стальными мысами, улыбнулась и сказала:

– О да. Иди-ка сюда, парниша.

Когда он подобрался на нужное расстояние, она замахнулась и пнула его изо всех сил. Хэррис рухнул на пол, вцепившись в гордость и радость свою, вопя от боли. Уилли спокойно собрала все его вещи и обувь и метнула из окна двадцать второго этажа. Затем оставила его валяться – голого и в агонии.

Уилли ни словом ни с кем про это не обмолвилась, но подумала, что хоть что-то смогла сделать для Фрици.

Сьюки рада была вернуться домой. И даже счастлива повидать старую ненормальную Ленор – сама ей позвонила и позвала на обед.

Ленор прибыла в ресторан совершенно неотразимая – в дивном лаймово-зеленом платье с длинным белым шарфом, стелившимся за ней следом.

– Блудная дочь вернулась!

– Привет, мама. Ну ты и красавица.

– Вот спасибо. Мне кажется, это мой лучший цвет, а? – сказала она, помахав подруге через зал.

Ленор явно соскучилась по Сьюки – весь обед напролет была воплощенная приятность, вплоть до самого конца. Но потом сказала:

– Не хочу портить тебе настроение, Сьюки, но, похоже, ты ни на фунт в этом спа не похудела. Я бы на твоем месте потребовала деньги назад.