Мо Янь - Устал рождаться и умирать

Если бы всех свиней на свиноферме можно было обработать, как меня, из каждой получилось бы красочное произведение искусства. Но оказалось, что хлопот с ними не оберёшься. Даже помыть их в солёной воде было нереально. А совещание уже на носу. Пришлось Цзиньлуну менять планы. Он придумал простую, но эффектную раскраску наподобие грима театральных актёров и поручил нанести её двадцати смекалистым и ловким юношам и девушкам. Вручил каждому ведро краски, пару кистей, инструкцию и велел не терять времени, пока свиньи не протрезвели. Белых свиней нужно было красить красной краской, чёрных — белой, а остальных — жёлтой. Поначалу молодёжь ещё следовала образцам, но, покрасив несколько голов, стала выполнять работу кое-как. Небеса поздней осени прозрачны, воздух свеж, а в загонах стоит зловоние, хоть беги. У кого будет рабочий настрой в такой обстановке. Девушки с самого начала взялись за дело, засучив рукава, морщились, но безобразий не допускали. Юноши вели себя по-другому. Они орудовали кисточками как попало, и в результате тела многих белых свиней оказались заляпаны красной краской, будто их подкосила автоматная очередь. Чёрные со своим белым гримом смотрелись как отъявленные мошенники и лукавые сановники. В ряды «художников» затесался и паршивец Мо Янь. На мордах четырёх чёрных свиней, похожих на мастерок каменщика, он намалевал белой краской очки с широкой оправой, а четырём свиноматкам вымазал красной краской ноги.

Наконец оперативное совещание «Больше свиней стране» открылось. Мой трюк с залезанием на дерево всё равно раскрыт, и церемониться я уже не стал. Чтобы во время совещания свиньи вели себя смирно и произвели на участников благоприятное впечатление, пропорцию концентратов в корме увеличили вдвое, вдвое повысилось и содержание вина. Так что к началу совещания всё поголовье было пьяным в стельку. Над свинофермой висел густой дух алкоголя. Цзиньлун на голубом глазу объяснял, что так пахнет успешно опробованный ферментированный корм, в котором концентратов немного, а питательная ценность высока. Свиньи при такой кормёжке не кричат и не скандалят, не бегают и не прыгают, знай себе спят да вес нагуливают. Уже в течение ряда лет ключевым вопросом, влияющим на поголовье свиней, оставалось недостаточное питание. Введение ферментированного корма в основном решает эту проблему и открывает дорогу активному развитию свиноводства в народных коммунах.

Стоя на возвышении, Цзиньлун излагал уверенно и основательно:

— Уважаемые руководители, товарищи! Мы можем официально заявить, что разработанный нами ферментированный корм не имеет равных в мире. Мы готовим его из древесной листвы, сена и соломы зерновых, то есть, по сути дела, обращаем всё это в превосходную свинину, поставляем питание народным массам, роем могилу империалистам, ревизионистам и контрреволюционерам…

Я лежал, развалившись на ветках абрикоса, брюхо обдувал ветерок. На голову опустилась стайка отчаянных воробьёв, твёрдыми клювиками они склёвывали остатки корма, которые — я ем жадно, большими кусками — остаются на морде до самых ушей. Когда их клювики дотрагивались до ушей, которые насыщены кровеносными сосудами и нервными окончаниями, а поэтому очень чувствительны, я ощущал, как уши немели и даже побаливали, как при иглотерапии. Так приятно, такая охватывает сонливость, веки просто слипаются… Знаю, паршивец Цзиньлун надеется, что я забудусь сладким сном здесь, на дереве. Этот и дохлую свинью заговорит: язык у него подвешен, стоит заснуть — такую белиберду понесёт, только держись. Но я спать и не думаю. За всю долгую историю человечества подобное торжественное собрание, посвящённое свиньям, проводится, наверное, впервые, и трудно сказать, будет ли ещё такое. Если просплю это событие, жалеть буду три тысячи лет. Живу я в своё удовольствие, посплю ещё, коли захочется, но сейчас спать нельзя. Я пошевелил ушами, громко похлопал ими по щекам, чтобы все поняли — уши у меня стандартные свинячьи, не то что у этих имэншаньских, стоят торчком, как у собак. Сейчас, конечно, в городах полно собак, уши у которых тоже свисают, как изношенные носки. Нынче людям делать нечего, вот и скрещивают многих не имеющих отношения друг к другу животных, получая ни на что не похожие гибриды. Открытое кощунство какое-то, за него ждёт Божья кара. Похлопав ушами, я прогнал воробьёв, сорвал с дерева красный, как кровь, листок, засунул в рот и принялся жевать. Горький и терпкий вкус выполнял роль табака. Сонливость исчезла, и я со своей командной высоты, навострив уши и широко раскрыв глаза, стал наблюдать за всем происходящим на совещании, воспринимая все звуки и записывая всё в голове почище лучших сегодняшних устройств. Эти устройства могут записывать лишь звуки и изображения, а я ещё запоминаю запахи, а также свои умонастроения и ощущения.