Анатолий Иванов - Алкины песни

Однако через день на реке убедилась, что он совсем не похож на грубияна, да и, пожалуй, на бирюка. Просто в его характере была некоторая замкнутость и большое упрямство, что иногда принимают за грубость. Этот человек, видимо, медленно и нехотя открывался людям. А Зине всегда хотелось сделать то, что недоступно другим…

Сейчас, сидя на носу лодки, она поглядывала на молчаливого Павла. Зина видела, что он был недоволен. «Интересно, что он думает обо мне?» Она рассмеялась и спросила:

— Павлик, скажи честно, что ты думаешь обо мне?

— Я? — Павел поднял на нее глаза и смутился. — Я ничего не думаю. То есть я думаю, но… — и замолчал.

Лодка быстро скользила по воде. Павел неожиданно направил ее в заросший ветлам и заливчик, заглушил мотор и поспешно схватил спиннинг.

— Щуки здесь попадаются огромные… Сейчас попробуем…

Он размахнулся удилищем. Катушка разматывалась с легким жужжанием, и блесна упала далеко от лодки. Выждав несколько секунд, Павел начал подматывать леску.

Зина и раньше видела, как рыбачат спиннингом, и без всякого интереса наблюдала за действиями Павла, думая о том, что он так и не ответил на ее вопрос, да и вообще вряд ли ответит когда-нибудь.

Павел усиленно хлестал по заливчику спиннингом, но рыба не попадалась. Но он все же продолжал забросы, лишь бы не остаться без дела. Тогда она опять что-нибудь спросит, а что отвечать — он не знал.

— Здесь и рыбы-то, наверное, нет, — заметила Зина, опуская в воду руку. — Поедем в другое место. Ой!..

Лодка чуть не перевернулась от резкого толчка: Павел слишком неосторожно сделал подсечку.

— Села! — крикнул он, задыхаясь от волнения. — Огромная, дьявол. Только бы не сошла. А ты говоришь — нету рыбы! — возбужденно сказал Павел, не замечая в охватившем его спортивном азарте, что говорит Зине «ты». Не заметила этого и сама Зина. Она только поняла, что на крючок поймалась большая рыба. Туго натянутая леска со звоном рассекала воду с правой стороны лодки. Потом леска вдруг сразу ослабла, и сердце у Зины заколотилось.

— Ой! Ушла, сорвалась!

— Не сошла, погоди… — бросил ей Павел, торопливо вращая катушку.

Леска снова натянулась. И в это же время из желтоватой глубины, согнувшись дугой, показалась огромная рыба. Сверкнув белесым брюхом, она снова исчезла в глубине.

— Ушла, Павлик, ушла!..

— Да не ушла, говорю тебе, — сердито крикнул Павел. — Сейчас мы ее выудим.

Зина притихла и как-то испуганно и вместе с тем восхищенно смотрела на Павла. От его недавней неловкости не осталось и следа.

Рыба несколько раз уходила в глубину и снова показывалась на поверхности. Наконец Павел подвел ее к самому борту лодки. Огромная обессилевшая щука лежала кверху брюхом неподвижно, словно мертвая. Схватив багорик — стальной крючок, привязанный к палке, Павел резким движением подцепил щуку и бросил в лодку. И здесь она вдруг забилась, звонко шлепая хвостом по мокрому днищу, забрызгав Зину. Павел ударил рыбу по голове железным ключом. Она вытянулась, мелко задрожала хвостом и затихла. Зина с осуждением посмотрела на ключ, который Павел все еще держал в руках. Он виновато сказал:

— А как же? Не оглушить — она выпрыгнет из лодки…

— Все равно. Это жестоко, Павлик.

— Ну вот, жестоко… Тогда и ловить не стоило, — ответил Павел, отцепляя якорек. Зина удивилась: как это щука, не разобравшись, хватает железо.

— Хищная рыба. Она все хватает, что блестит и двигается, — пояснил Павел. — А вообще, конечно, глупая…

В заливчике они еще поймали несколько щук и двух окуней. Каждый раз, когда Павел делал подсечку, Зина громко вскрикивала и все боялась, что рыба уйдет. Потом даже сама пробовала рыбачить, но у нее ничего не получилось. Первый урок закончился тем, что она глубоко разрезала якорьком палец.

— Пустяки. У меня на такой случай йод есть. Бывает так, поранишь руку о рыбьи зубы, потом месяц болит. А это быстро заживет, — тихо говорил Павел, перевязывая ей палец. Они сидели рядом. Зина доверчиво протянула ему руку и случайно коснулась его плечом. Павел поспешно отодвинулся.

На небольшом островке, густо заросшем ветлами и черемухой, пообедали. Пока Павел варил уху, Зина обошла весь остров и вернулась с огромным букетом из кипрея и подмаренников.

— Удивительно, какие цветы на этом островке, — сказала она, усаживаясь на песке.

— Ничего особенного, — ответил Павел, подкладывая хворост под котелок. — Я читал где-то, что кипрей и подмаренник растут на заливных лугах. А этот островок весной затопляют полые воды. У нас много здесь таких цветов.