Анатолий Вилинович - Остап Бендер в Крыму

— Да, хотя бы несколько слов об этом, — удачно вставил Балаганов, понимая своего командора.

— Что я могу вам рассказать? Совсем ничего. Ведь я была тогда не в Воронцовском дворце, а здесь. Вот прислуга дворца в Алупке, да, она провожала графиню на пароход, ей и должно быть известно об этом. Да, разве что Анна от своих подруг-коллежек что-то может знать.

— А кто это — Анна? — спросил вежливо Остап.

— Как кто? Одна из горничных старой графини, моя дочь.

— О, это совсем удачно, дорогая Клавдия Алексеевна. Она живет здесь?

— Нет, я же сказала, что дочь живет отдельно. Она преподает английский, живет на Пушкинской… Вот с ней и можете встретиться и поговорить на интересующую вас тему, уважаемые.

— Очень и очень вам благодарен, дорогая Клавдия Алексеевна.

— И я, разрешите мне присоединиться к благодарности моего друга, — встал и поклонился Балаганов.

Глядя на своего компаньона, Остап удивился, откуда тот нахватался светских манер.

Распрощавшись с хозяйкой, они пошли парком к ожидавшей их машине и Остап сказал:

— Нет, Шура, вы делаете грандиозные успехи не только в нужном разговоре, но и в своих манерах. Похвально, друг.

— Она же из культурных, командор, сразу видно, — тряхнул своими кудрями тот. — Прислуживать графской семье… это не так просто, я думаю, товарищ писатель.

Остап не удержался и рассмеялся, услышав это. Сказал:

— Мне кажется, что я удачно придумал это, Шура.

— А я из газеты… — рассмеялся и Балаганов.

— Так и будем продолжать, камрад Шура. Горничная, разумеется, не из деревенских служанок, а из образованных тем более.

— Еще бы, английский язык преподает, понимать надо, командор, — с почтением к незнакомой еще горничной отозвался Балаганов. — Какие-нибудь слова по-английски вы знаете, товарищ Бендер?

— Ни одного, Шура. Только несколько немецких, камрад, например, что означает приятель, друг. Как вы уже это усвоили с Козлевичем.

Адам Казимирович спал, но как только молочные браться взялись за ручки дверец автомобиля, он сразу же проснулся. Провел рукой по своим неизменным усам и спросил:

— Ну, как? Удачно, братцы?

— Удачно, Адам. Едем на улицу Пушкинскую, как нам сказали.

И они поехали. Остап рассказал Козлевичу все, что они узнали у жены графского садовника. И добавил:

— Она тоже была, очевидно, служанкой в покоях графского загородного дома…

— Особенно когда графская родня наведывалась пожить в этом доме, — пояснил Балаганов. — Интеллигентная женщина…

Пушкинская улица пересекала весь город и жила в своем деловом ритме. На ней располагались самые солидные учреждения. Среди нарядных домов выделялось здание городского театра и кинотеатров. Мимо них, позванивая, дребезжал трамвайчик в сторону базара. Шли нарядные дамы с зонтиками от солнца и изысканно одетые нэпманы.

Нужный компаньонам дом был на правой стороне улицы и своим фасадом с большими окнами на трех этажах смотрел на шумную жизнь Пушкинской.

Из какого-то открытого окна этого дома на улицу лились музыкальные аккорды. И Балаганов, еще раз удивив Бендера, сказал:

— На пианино играют.

— Нет, на рояле, братец Шура, — уточнил Козлевич.

— Ну, хорошо, знатоки музыки. Адам в машине, Балаганов со мной. Делаем визит к бывшей графской горничной.

Они вошли в дом, поднялись на второй этаж и остановились перед дверью, обитой серым дерматином.

Остап нажал кнопку звонка. Игра на рояле прекратилась, и перед Бендером в раскрытой двери предстала довольно симпатичная седенькая старушка и высоким голосом спросила:

— Чем обязана вашему приходу, граждане?

— Писатель, а мой коллега из московских «Известий», — кивнул Остап в сторону Балаганова. — Нам бы очень хотелось поговорить с Анной Кузьминичной.

— Да, это было бы возможным, любезные, если бы я была ею, или она была бы дома. Но это не возможно, так как Анна в отъезде. И ничем я не могу вам помочь.

— Как в отъезде? — подался к порогу Бендер, боясь, что исполнительница фортепьянной пьесы захлопнет перед ними дверь.

Догадливый Балаганов, предвидя это, даже подставил ногу под дверь, чтобы предотвратить такое.

— Не изволите нам сообщить, мадам, — перешел Бендер на лексикон обращения, принятого до прихода к власти гегемона пролетариата. — Где она в отъезде и как ее найти, при необходимости.

— Анна Кузьминична вышла замуж за греческого негоцианта и находится сейчас в Севастополе, уважаемые судари.

— О, прекрасно, у него как раз задание, написать о героическом Черноморском флоте. Не будете ли так любезны, мадам, сообщить нам адрес Анны Кузьминичны? — продолжал говорить с улыбкой на лице Бендер.