Филип Дик - Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов

В трубке щелкнуло, и связь пропала.

Вирджиния повесила трубку, потом сняла опять и снова набрала номер. Она долго слушала гудки, наконец Лиз ответила.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Чтоб духу твоего рядом с моим домом больше не было! — приказала Вирджиния. — Держись отсюда подальше. Лгунья ты смазливая, и больше никто. Слышишь меня? Больше сюда не вздумай соваться. Чтобы никогда я больше не видела, как ты у моего дома хвостом крутишь!

На другом конце линии Лиз начала было что–то говорить, но Вирджиния не стала ее слушать и повесила трубку. Вскочив на ноги, она подошла к окну и посмотрела на улицу. «Универсала» уже не было. Улица была пуста.

Прошло пятнадцать минут. Она все стояла у окна, не снимая пальто. Через полчаса на улицу выехал «Олдсмобиль». Он остановился на подъездной дорожке, погасли фары, выключился двигатель, открылась дверь, и показался Роджер. Он запер машину и пошел по дорожке к крыльцу. У крыльца он остановился. Дверь была распахнута, Вирджиния так и оставила ее. Роджер немного постоял и вошел.

Увидев его лицо, Вирджиния сразу поняла, что, когда она звонила, он был там. Он весь закрылся. Это хмурое, непроницаемое, упрямое выражение его лица было хорошо знакомо ей уже много лет. Он ссутулился, руки засунул в карманы. Вначале стоял молча, только время от времени бросая на нее взгляд. Губы его шевельнулись, он хотел было что–то сказать, но потом вытер рот пальцами, что–то пробубнил и снова замолчал.

— Ты был там, — сказала Вирджиния.

— Где? — пробормотал он.

— Когда я звонила. Ты был у Лиз. Ты еще не успел уйти.

— Не был я у нее, — сказал он.

И тут лицо Роджера медленно расплылось в хитрой самоуверенной ухмылке. У тебя нет никаких доказательств, словно говорил он. Потоптавшись на месте, он взглянул на Вирджинию и усмехнулся. Но он боялся ее. Ухмылка не скрыла страх. Он улыбался, потому что трусил.

— Где же ты был? — спросила она.

— В магазине.

Он был удивлен.

— Я звонила в магазин.

— Я был внизу. Работал в подвале, — сказал он.

— Все время?

— Да. Было много работы.

— Ты такой же отпетый лгун, как и она, — сказала Вирджиния. — Мы ездили в магазин.

— Кто это «мы»?

— Чик, я и Гиллик.

Теперь Роджеру нечего было сказать. Он потер рукой подбородок, уставился на свои ноги и продолжал ухмыляться — усмешка, пустая и бессмысленная, не сходила с его лица. Это привело Вирджинию в бешенство.

— Ну и дрянь же ты.

Он заморгал.

— Я все про это знаю, — сказала она. — Сходи–ка, пока не поздно, в аптеку, купи себе какое–нибудь лекарство, а то, может, подхватил что–нибудь.

Она верила в то, что говорила, но, как только произнесла эти слова, почувствовала себя глупо. И Роджер после ее слов глядел уже совсем по–другому.

Как будто то, что она сказала, придало ему какой–то уверенности, укрепило его. Роджер перестал дергать себя за подбородок. Он больше не улыбался и выглядел серьезным. Расстегнув пальто, он прошел с ним мимо нее к шкафу. Вернувшись, он спросил:

— Ты что, ей звонила?

— Да, — ответила Вирджиния. — И ты это прекрасно знаешь.

Она почувствовала слабость.

— Не надо ей звонить, — резко бросил Роджер. — Оставь ее в покое.

— Да что ты!

— Оставь, и все.

Она уже готова была расплакаться.

— Давай, давай, поплачь, — с насмешкой сказал он.

Вирджиния вышла в коридор и постояла там одна, вытирая глаза рукавом пальто.

Сама виновата, сказала она себе. Не нужно было этого говорить. Зачем я это сказала? Нельзя так. Прежде чем открыть рот, нужно сначала выйти и подумать.

Она вернулась в гостиную. Роджер сидел посередине дивана и внимательно смотрел на нее.

— Ты ужинал? — спросила она.

— Зашел в аптеку и съел гамбургер.

— По пути домой?

— Я заглянул домой к клиенту, — сказал он. — А гамбургер купил по дороге сюда. — Он положил руки за голову и раскинул локти в стороны. — А чего это ты в пальто по дому ходишь?

Вирджиния подошла к шкафу и повесила пальто.

— Чику я ничего не сказала, — сообщила она. Роджер промолчал. — Если она не запаникует и сама не расскажет, ему неоткуда будет узнать.

Она села на кухне, в темноте. Оттуда через коридор ей была видна гостиная, диван и ее муж с расставленными руками.

— Была минута, когда я чуть не рассказала ему. Гнала домой на предельной скорости, только чтобы не рассказать.

Роджер не пошевелился.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— В смысле? Ты о чем?

— С ней.

— Не знаю, о чем ты, — сказал он.