Филип Дик - Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов

— Хотел бы я взглянуть на них, — сказал Эл. Он последовал за стариком в его офис и стоял, пока Фергессон рылся в переполненных ящиках письменного стола. Наконец он нашел то, что искал, в конверте.

— Вот. — Он передал конверт Элу.

Открыв конверт, Эл обнаружил несколько маленьких глянцевых проспектов, такого размера, чтобы их удобно было положить небольшой стопкой на прилавок. Спереди, под изображением голой девицы, значились слова «ПЕРЕЧЕНЬ ВЕСЕЛЫХ ПЛАСТИНОК ДЛЯ ЛЕТНИХ ПИРУШЕК (ТОЛЬКО ДЛЯ МУЖЧИН)», а затем, внутри, шел список названий. В самих названиях ничего непристойного не было.

— Это что, песни? — спросил он. — Вроде Рут Уоллис [6] Рут Уоллис (1920–2007) — популярная певица кабаре, выступавшая с 1940–х гг.; ее «коньком» были песни, построенные на неприличных намеках. ?

— В основном монологи, — сказал старик. — Один я прослушал. Там говорилось о Еве, переходящей через лед; ну, знаешь, из «Хижины дяди Тома».

— И он был непристойным?

— Совершенно непристойным, — сказал старик. — До последнего слова; никогда не слыхал ничего подобного. Его читал какой–то парень. Харман говорил, что это какой–то выдающийся комик, который много пишет — или писал: кажется, он говорил, что тот парень умер, — для всех главных журналов. Какой–то по–настоящему знаменитый парень. Ты бы узнал его имя. Боб такой–то [7] Вероятно, имеется в виду Рэймонд Найт (1899–1953), писавший, в частности, для популярного в начале 1950–х гг. комического дуэта «Боб и Рэй» (Боб Элиот, Рэй Гулдинг); после смерти Найта Боб Элиот (р. 1923) женился на его вдове, Ли. .

— Ты не помнишь?

— Нет, — сказал Фергессон.

— Чтоб мне провалиться, — сказал Эл. — Никогда раньше не видел типа, который делал бы грязные пластинки. Это же незаконно, да? Такие пластинки?

— Конечно, — сказал старик. — Он делает и много чего другого. Но это все, что я видел, только это, и все. По–моему, он выпускает джаз и даже кое–что из классики. Широкий ассортимент. Несколько линий.

Перевернув проспект, Эл увидел, что там нет адреса. Не указан производитель.

— А я–то подумал, что он банкир, — сказал он. — Или адвокат, или какой–нибудь бизнесмен.

— Он и есть бизнесмен.

Так оно и было. Эл кивнул.

— Загребает кучу денег, — сказал старик. — Ты же видел его машину.

— У многих, кто ездит на «Кадиллаках», — сказал Эл, — на самом деле в кармане ни гроша.

— Тебе бы взглянуть на его дом. Я видел: я как–то раз его провожал. Дом у него в Пьемонте [8] Дому него в Пьемонте. — Имеется в виду Пьемонт не в Италии, а в Калифорнии. Также свои Пьемонты есть в штатах Миссури, Алабама, Огайо, Южная Дакота, Канзас и Оклахома. . Практически дворец. Повсюду вокруг — деревья и живые изгороди. И кованые железные ворота. С торца дом увит плющом. А жена выглядит по–настоящему классно. У него, по крайней мере, еще одна машина имеется. Спортивный «Мерседес–Бенц».

— Может, дом не оплачен, — предположил Эл. — Может, у него на дом нет почти никаких прав. Но вот одеваться он умеет, это я признаю.

— И все же он бывал здесь, — сказал старик, — стоял и говорил со мной, и ничуть не задавался; не боялся за свой прекрасный костюм и зашел внутрь.

— У некоторых парней это получается, — сказал Эл. — У настоящих джентльменов. Тактичность. Это свойство настоящего аристократа. — Однако, подумал он, такого рода профессию он никогда бы не связал с принадлежностью к аристократии. — Надеюсь, мы говорим об одном и том же парне, — сказал он.

— Спроси у него самого, когда он приедет в следующий раз, — сказал старик. — Он, скорее всего, вернется, если ему надо что–то сделать с машиной. Спроси у него, продает ли он пластинки для вечеринок.

— Может, и спрошу, — сказал Эл.

— Он подтвердит тебе это прямо в лицо, — сказал старик. — Он этого не стыдится. Это бизнес. Не хуже любого другого.

— Ну, это вряд ли, — сказал Эл. — Вряд ли не хуже любого другого, если принять во внимание, что он незаконен. Ты, наверное, мог бы засадить этого парня в тюрьму, зная то, что ты знаешь. Лучше никому об этом не говори; надеюсь, ты не рассказываешь об этом каждому встречному. Он просил об этом молчать?

Фергессон, лицо у которого вспыхнуло, сказал:

— Я никогда никому ничего не говорил, кроме тебя. А теперь жалею, что сказал тебе. Убирайся с глаз долой.

С этими словами он снова закатился под «Студебеккер» и продолжил работу.

— Без обид, — сказал Эл.

Он вышел из мастерской на яркий солнечный свет. Я мог бы его шантажировать, подумал он. Эта мысль с быстротой молнии пронеслась через его сознание, сметая прочь все остальное и заставив его вздрогнуть.