Филип Дик - Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов

Под душем комнатки «С», расставив ноги, чтобы потереть лодыжки, стояла Патриция Грей.

Дверь номера была приоткрыта, и сквозь щель в него лился предвечерний солнечный свет. А вместе с ним в комнатку заглядывала площадка, посыпанная гравием, которая протянулась к квадрату лужайки с шезлонгами и пляжными зонтами в тени за неоновой вывеской. А за ним и сама Эль–Камино. Впритык друг к другу ехали грузовики, легковые автомобили, направлявшиеся в пригороды, на юг. Был конец дня, и поток машин с беспрерывным глухим грохотом покидал Сан–Франциско.

Из пластмассового радиоприемника «Эмерсон» над кроватью лилась танцевальная музыка. На кровати в свободных брюках и рубашке развалился Арт. Он читал журнал.

— Сделай одолжение, — обратилась к нему Патриция.

— Полотенце дать?

— Нет, выключи, пожалуйста, радио, — попросила она. — Или найди что–нибудь другое.

Мелодии напомнили ей о радиостанции, о работе, о Джиме Брискине.

Арт даже не пошевелился.

— Выключи, пожалуйста.

Арт не сдвинулся с места. Тогда она, взяв большое белоснежное махровое полотенце, предоставленное мотелем, босиком прошлепала по комнате и щелкнула выключателем. С нее вовсю капала вода.

— Ничего? — побаиваясь его, она отошла от радио и стала вытираться.

Тишина, похоже, подействовала на него угнетающе.

— Поймай что–нибудь, — попросил он.

— Не хочу ничего из внешнего мира.

Уединение должно быть полным, подумала она. Если оно вообще туг возможно.

Из купленной ему одежды она взяла красную с серым спортивную рубашку. Он надел ее только раз, сидел в ней за рулем, когда они ехали из Сан–Франциско. С рубашкой в руках она подошла к кровати и спросила:

— Можно, я ее надену?

Бросив взгляд вверх, на нее с рубашкой, Арт удивился:

— Зачем?

— Просто хочу, — сказала она.

— Она тебе велика.

Но она надела его рубашку. Полы болтались у нее ниже бедер. Она достала из чемодана джинсы и натянула их, потом распустила волосы и стала их расчесывать. Она расхаживала по комнате в джинсах и спортивной рубашке с флаконами, баночками, тюбиками и пакетами и расставляла их в аптечке в ванной и на туалетном столике. Шкаф уже был заполнен ее одеждой. Остальное она не стала распаковывать — уже некуда было класть.

— Да, вещей у тебя хватает, — заметил Арт.

— Да нет, не так уж и много, — возразила она.

— Все эти б–б–бутыльки.

Она заглянула на крошечную кухоньку — посмотреть, нет ли там буфета. Никакой посуды они с собой не взяли. На полке для сушки лежала пачка печенья, четыре апельсина, пакет молока, буханка хлеба «Лангендорф» и банка мягкого сыра. И даже бутылка портвейна «Галло». Она открыла вино, сполоснула гостиничный стакан и налила себе.

Через заднее окно мотеля ей виден был двор с досками и недостроенным бетонным фундаментом. На веревке сушились брюки и рабочие рубашки. Как тут безлюдно, подумала она. Вернувшись в комнату, она сказала:

— Хорошо здесь.

Она стояла у входа и смотрела, как мимо проезжают грузовики. Было семь часов, солнце начинало заходить. Поток машин пошел на убыль. Те, кто возвращался с работы в пригороды в своих деловых костюмах и галстуках, уже дома.

— Есть когда будем? — спросила она.

— Мне все равно.

— Тут чуть дальше по дороге кафе есть, — сказала она. — Хочешь, пойдем туда?

Он бросил журнал.

— Пошли.

Они шли вдоль шоссе.

— Что не так? — спросила она.

— Не знаю.

— Хочешь, чтобы мы поехали дальше? В другое место? Если хочешь, можем ехать всю ночь.

— Т–т–ты же распаковалась.

— Могу снова упаковаться.

Дверь в кафе была открыта и подперта. Кафе было современное, просторное, с одной стороны располагалась стойка, с другой — кабинки со столиками. На посыпанной гравием площадке стояли машины. Большинство посетителей, люди среднего возраста в отпусках, были из мотеля. С востока, из Огайо, подумала она, прикатили на недельку в Калифорнию на своих «Олдсмобилях».

Арт повернул табурет у стойки, сел и принялся изучать меню.

— Есть хочу, — сказала она. — Аппетит разыгрался. Знаешь что? Давай попросим, чтобы нам дали еду с собой. И поедем обратно.

— Зачем? — недовольно пробормотал он.

— Поедим в нашей хижине.

К ним подошла официантка.

— Готовы заказывать?

Она протерла стойку белой тряпкой.

— Можно взять у вас еду с собой? — спросила Пэт.

Официантка переадресовала вопрос повару:

— Мы можем дать им с собой?

— Смотря что они хотят, — сказал появившийся повар. — Салаты, сэндвичи, кофе — пожалуйста. Суп — нет.