Филип Дик - Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов

— Думаешь, пора? — спросил вдруг Джо Мантила.

— Может быть, — сказал Гриммельман.

— Пора, — повторил Арт.

Среди единомышленников, собравшихся вокруг Гриммельмана, понятие «пора» занимало центральное место. На Арта накатило волной предвкушение, в его душе вскипела буря чувств. Не остались равнодушными и другие. Ради этой самой «поры» и существовала вся Организация. Их вылазки подчинялись непостижимой для простых смертных последовательности правильно вычисленных моментов, сочетаний небесных тел. Крестьянская хитрость, замешанная на крестьянском же суеверии, связывала Гриммельмана со звездами. Планы его были грандиозны, как космос, и космосом определялись. Гриммельман всегда и во всем искал знаков, которые должны были показать, что наконец пришел тот самый момент, тот миг, когда отпадают все сомнения в том, что можно действовать и добиться успеха.

— Организации пора приступать к действиям, — решительно заявил увлеченный идеей Ферд.

Все они сразу представили себе ритуал выступления: вот они выводят из укрытия массивную машину, тщательно перебирают двигатель и электронное управление, чтобы исключить малейшие неполадки. Проверяют оружие.

Но Гриммельман колебался.

— «Хорьх» [57] «Хорьх» — модель автомобиля, названная по имени Августа Хорьха, инженера в области машиностроения и моторостроения и предпринимателя, основавшего в 1899 г. компанию August Horch u. Cie., ав 1910 г. — Audi Automobil–Werke AG. В 1932 г. обе компании объединились под именем Auto Union GmbH. слишком долго стоял на приколе. — Он сверился с графиками. — Три месяца.

— Ну и правильно, — воскликнул Джо, — вот и пора! Целых три месяца!

— Нужно действовать, — так же нетерпеливо подхватил Арт.

— Спешка к хорошему не приводит, — возразил Гриммельман.

— Да ну тебя с твоими графиками, — с досадой сказал Джо Мантила.

— В субботу вечером «Бактрийцы» [58] «Бактприйцы» — Слово Bactrians имеет два значения: 1) бактрийцы — иранское племя, проживавшее в Бактрии; кроме того, так называют обитателей всей восточной части Ирана. В Бактрии (возможно, в VII веке до н. э.) проповедовал пророк Заратустра; 2) «бактриан, верблюд двугорбый». устраивают танцульки у Брэттона, — сообщил Арт. «Бактрийцы» представляли собой клуб состоятельной молодежи с Ноб–Хилла [59] Ноб–Хилл — престижный район в Сан–Франциско, расположенный на одноименном холме. . Возглавлял клуб Билл Брэттон, сын богатого адвоката с Монтгомери–стрит. — А потом кое–кто из них, наверное, зависнет в «Старой перечнице».

— Их сорок человек, — сказал Ферд. — А нас всего одиннадцать. Если их много припрется, нам хана.

— Сделаем, как в прошлый раз, — сказал Джо. — Припаркуемся где–нибудь с краю, выманим кого–нибудь из них на машине. Как тогда.

— Как бы то ни было, можно поехать и запустить «Хорьх», — подытожил Гриммельман, продолжая обдумывать свои планы.

Для Арта эти слова прозвучали как музыка. Запуск принадлежавшего Организации автомобиля с дистанционным управлением, оборудованного громкоговорителями и антеннами, с потрясающим восьмицилиндровым рядным двигателем! Он представил себе, как «Хорьх» катит по Девяносто девятому шоссе с выключенными фарами и бесшумно ускользает из–под носа у врага, а они едут себе сзади, направляя его — и вот в кювете валяется перевернутый остов «Форда–56».

На стене чердачной комнаты висели трофеи — то, что бросили побежденные. Не было случая, чтобы «Хорьху» не удалось уйти. Гриммельман вел себя осторожно, каждая операция скрупулезно планировалась.

Гриммельман показал на релейную плату с проводкой, лампами и усилительными схемами на одном из рабочих столов. Рядом лежал паяльник — Гриммельман сейчас работал над этой частью системы автомобиля.

— Надо закончить ее. А то «Хорьх» будет немым.

«Хорьху» нельзя было быть немым. Насмешливые возгласы, усиленные и искаженные, были гвоздем программы. Без них удаляющийся на высокой скорости «Хорьх» не сможет заявить о себе, пророкотать о том, кто и что он такое.

— Знаешь, а Рейчел скоро рожает, — ни с того ни с сего сообщил вдруг Ферд Хайнке и бросил извиняющийся взгляд на Арта. — Рейчел, жена его.

Гриммельмана, сидевшего за рабочим столом, передернуло. Он, не отрываясь, изучал свои записи. Девка липкая, подумал он. Чужачка. Ему стало страшно.

Когда она ступала своей медленной тяжелой женской походкой, от нее пахло мятой — мятой и мылом. Ее взгляд был устремлен на него, она оценивала его, видела, судила, она отвергла его. Отвергла их всех со всеми их задумками.