Гюнтер Грасс: Кошки-мышки

Кто напишет мне хороший финал? Ведь то, что началось с кошки и мышки, ныне мучает меня нырком на заросшем камышами пруду. Я избегаю встреч с природой, но тогда документальные фильмы показывают мне этих ловких водных птиц. Или свежий киножурнал демонстрирует репортаж о подъеме затонувших барж на Рейне, подводные работы в гамбургском порту: на Ховальдских верфях взрывают бункеры, обезвреживают авиамины. Водолазы в блестящих, слегка помятых шлемах уходят под воду, поднимаются вновь, к ним тянутся руки, отвинчивают шлем, снимают его; однако никогда Великий Мальке не закуривает сигарету на мерцающем экране, это всегда делают другие.

Когда в наш город приезжает цирк, он всегда неплохо зарабатывает на мне. Я знаком едва ли не со всеми циркачами, обычно приватно беседую с клоуном в его жилом фургоне; но у этих артистов обычно отсутствует чувство юмора, а о клоуне Мальке никто ничего не слышал.

Стоит ли упомянуть, что в октябре пятьдесят девятого я ездил в Регенсбург, где проходил слет тех, кто выжил на войне и вроде тебя удостоился Рыцарского креста? В зал меня не пустили. Там играл или устраивал перерывы оркестр бундесвера. Через лейтенанта, командовавшего охраной, я попросил вызвать тебя во время очередного перерыва объявлением с эстрады: «Унтер-офицер Мальке, вас ожидают у входа!» Но вынырнуть ты не пожелал.

Закончив писать «Жестяной барабан», Гюнтер Грасс сразу же приступил к работе над большим эпическим произведением, действие которого опять происходило в его родном Данциге. По ходу работы первоначальный замысел изменился, от основного массива откололся самостоятельный сюжет, превратившийся в новеллу «Кошки-мышки». Она заняла центральное, промежуточное место в Данцигской трилогии между романами «Жестяной барабан» и «Собачьи годы», связывая все три произведения сквозными мотивами и персонажами, которые фигурируют и в дальнейших книгах Грасса.

Новелла «Кошки-мышки» давно стала для Германии хрестоматийной классикой. Она вошла в школьные программы и стала, пожалуй, наиболее популярной темой на выпускных экзаменах. Для немецких гимназистов чтение этой книги почти так же обязательно, как это было, скажем, с «Молодой гвардией» в советской школе. Только фадеевские молодогвардейцы были безусловно положительными персонажами, на их примере воспитывали новых героев, а новелла Грасса настолько антигероична, что ее не раз объявляли «опасной для молодежи».

Появившись на свет, книга Грасса вызвала литературную полемику и острые общественные дискуссии, она послужила предметом судебных процессов, парламентских дебатов в бундестаге, дело едва не дошло до федерального конституционного суда. Поэтому ныне специальные методические пособия для немецких учителей и школьников, посвященные новелле «Кошки-мышки», содержат помимо текстового анализа и материалы многолетних споров вокруг книги, не затихающих до сих пор и временами разгорающихся с новой силой.

Громкому успеху «Жестяного барабана», вышедшего осенью 1959 года, сопутствовал не менее шумный скандал не столько литературного, сколько политического характера.

В конце года жюри Бременской литературной премии единогласно присудило эту награду Гюнтеру Грассу. Однако вслед за этим сенат (правительство) федеральной земли Бремен, формальный учредитель премии, отказался утверждать решение жюри. А ведь недавно избранное бременское правительство возглавляли социал-демократы, слывшие гораздо более либеральными, нежели их консервативные политические оппоненты — христианские демократы. Событие на ту пору было беспрецедентным, что усугубляло скандальность. Оправдывая свою позицию, сенат подчеркивал, что не ставит под сомнение художественные достоинства романа, однако присуждение государственной премии носит характер официального одобрения, которое в данном случае не может быть дано с учетом «внеэстетических факторов»: дескать, некоторые главы «Жестяного барабана» дают основание для включения романа в «перечень произведений, опасных для молодежи», то есть запрещенных к распространению. Возникает недопустимый конфликт. Государственный орган будет вынужден запретить книгу, которую он же удостоил официальной награды.

В западногерманских газетах разразилась острейшая полемика относительно того, вправе ли правительство накладывать вето на решение независимого литературного жюри. Но, так или иначе, мысль о возможном запрете «Жестяного барабана» Федеральным бюро по контролю за изданиями, опасными для молодежи, прозвучала и была поддержана значительной частью публики, хотя и сторонников у писателя оказалось немало, а среди них — члены жюри, дружно ушедшие в отставку.