Александр Кабаков - Очень сильный пол (сборник)

Единственный отдел, работавший в Институте до последнего все напряженней и напряженней, был бывший первый, влившийся теперь в отдел кадров и занимавшийся оформлением поездок.

Утром в этот день он пришел на работу очень рано. Вдоль коридора еще стояли ведра и бумажные мешки уборщиц, из приемной директора доносилась веселая музыка – в его кабинете уборщица по утрам всегда включала телевизор для настроения. Он остановился у давно опустевшей доски приказов и объявлений – на ней появилась одинокая, косо приколотая бумажка. Не до конца веря глазам, он еще читал: «…ликвидируется… с выплатой за месяц… по всем вопросам стажа и трудоустройства…» – когда услышал очень быстрые, очень четкие шаги и обернулся. Федор Владимирович Плотников летел по коридору обычным своим полетом, светлый длинный плащ на немыслимой узорчатой подкладке нараспашку, клетчатый бежевый шарф знаменитой фирмы заносит встречным потоком воздуха за плечо, кейс в левой руке чуть на отлете, трубка в правой дымится и сыплет пепел, седины сверкают…

– Что читаем? – спросил директор и новоизбранный академик еще издали, а поравнявшись, приобнял подчиненного за плечи и повлек за собой. – Привет, привет… Давно не видно. Уезжали куда-нибудь? Кажется, в Штаты? Нет? Ну все равно, рад видеть. Приятно с утра встретить хорошего человека. Как дела?

– Ничего, – пробормотал он, – спасибо… Вот, стоял, приказ читал… Что ж теперь, Федор Владимирович?

– Приказ? – Директор оглянулся на доску с бумажкой, будто забыл, какой подписал вчера приказ. – А, это… Ну, вам-то что волноваться? Вы и так не больно от нашей шараги зависели, с вашим-то именем… Херня это все. Лучше пойдем ко мне, есть дело.

В кабинете Плотников сунул плащ в шкаф, швырнул кейс на пол за кресло, сел, набил немедленно и раскурил новую трубку и тут же стал читать какую-то бумагу, положенную секретаршей с вечера на стол поверх всей кучи. Вдруг двинул бумагу в сторону, взглянул, вспомнил:

– А дело вот какое: поехали-ка вместе в Данию, а? Приглашение есть на меня и троих сотрудников, оформим быстренько вас… и Юру Вельтмана, а? Чудесный человек, ученый настоящий… и Сашку Кравцова, он, конечно, из этих в прошлом… при погонах, но парень хороший, честный и помогает очень… Поехали? Платят, конечно, датчане, в гостинице будем жить хорошей, по Копенгагену походим, «карлсберга» попьем… Конференция-то, хер ее знает, не думаю, что очень интересная будет, но съездим напоследок? А вернемся – будем и наши проблемы решать, не волнуйтесь. Я всегда вам удивляюсь – чего вы за нашу контору переживаете? И уважаю, признаюсь, за это же… Ну, едем?

Плотников смотрел на него со знаменитой своей полуулыбкой – веселыми глазами, но со скорбными скульптурными складками у рта. Ну Пол Ньюман – и все! А что прокатиться хочет просто за развлечением на халяву – и не скрывает. Эх, Федор Владимирович, Федя, столп вы нашей молодой демократии, легенда диссидентства…

– Поедем, конечно, – он покрутился в кресле, достал сигареты, не «мальборо», понятно, но все же «винстон», глянул вопросительно, директор с готовностью кивнул, мол, конечно, можно, курите, и даже зажигалку по столу придвинул, и пепельницу, – поеду с удовольствием, Федор Владимирович, я в Дании не был… Но…

– А чего «но»? – Плотников уже не улыбался, и даже интерес к собеседнику, очевидно, утратил, снова поглядывая на важную бумагу. Вопрос с сотрудником был решен, а рабочий день уже начинался. – Какое «но»? Все-таки волнуетесь, где после Дании работать будете? Так не волнуйтесь. Мне неделю назад предложили на Российскую Академию Структурных Проблем пойти. Считайте, что вас стол уже там ждет. Вы сколько у нас получали? Две? Ну, там, думаю, будет побольше…

– Спасибо, конечно. – Он продолжал мямлить, курил и чувствовал, что уже начинает раздражать начальство затягиванием разговора, но сказать надо было обязательно, потому что в Дании, а после приезда тем более, может оказаться поздно, места в этой блатной Академии расхватают старые дружки и новые союзники Феди.

– Конечно, за предложение спасибо, Федор Владимирович, я с удовольствием… Но есть еще тут, понимаете, кое-кто из сотрудников, с кем я связан… по темам и вообще… хотелось бы как-то помочь, если будет, конечно, возможность… я понимаю, но…

– Кто? – Плотников спросил резко, уже не поднимая головы от чтения и опять раскуривая, третью за пятнадцать минут, трубку, сколько ж у него только на «амфору» уходит, да и не мальчик уже – так садить… – Кто именно?