Александр Кабаков - Русские не придут (сборник)

Помощь же потребовалась потому, что умерла кошка. Однажды ночью вдруг проснулась, сползла с его постели на пол, захрипела, оскалилась… Ей было больше тридцати лет, она давно жила на стимуляторах.

Он сразу почти ослеп от слез. Все потери уже остались в прошлом, и к этой он оказался не готов.

Они же – молча, не оскорбляя горькую его беду соболезнованиями – налили ему водки, сами с ним выпили, налили ему еще и, когда он наконец свалился в полуобмороке-полудреме, вынесли обернутое простыней окостеневшее тельце, похоронили во дворе…

Потом несколько раз приводили врача со снотворными…

В общем, к отъезду все покрылось пеплом, уплыло туда, куда уплыла уже вся жизнь – в темную, редко прорезаемую вспышками памяти пустоту прошлого…

А им он остался благодарен и испытывал от этого еще большее против них раздражение.

– А вы в голову не берите! – ни с того ни с сего вдруг завопил старший, плакатнолицый Игорь Васильевич, едва отъехал назад перрон Брянского вокзала. – Это ж служба наша, самая гуманная в мире. О ней у многих искаженное представление… Вы ведь раньше, Юрий Ильич, кто были?

Он пожал плечами:

– Был дураком, им, видать, и помру…

– Ничего подобного, – опять радостно заорал Игорь Васильевич, – вы привлеченным были! А мы вас разрабатывали, значит…

– В смысле, вербовали мы вас, – пояснил пухлогубый резонер Сергей Иванович.

– А теперь все наоборот! Вот взять нас: кто мы теперь, – снова вступил Игорь Васильевич, – ну кто, по-вашему?

– Топтуны?.. – стесняясь, предположил он.

– Правильно, – обрадовались они дуэтом, – так и называемся: «прикрепленные»!..

– Шестерки как бы, – неожиданно тихо и грустно закончил старший. – А ведь я ваш ровесник почти, да и Сергею Ивановичу уже шестой десяток валит…

– По виду не скажешь, – тупо пробормотал он.

– Нам стареть не положено, – с внезапной холодностью парировал Сергей Иванович, – работа наша такая. В том смысле, что забота наша простая…

– Жила бы страна родная, и нету других забот, – подхватил Игорь Васильевич и дополнил: – а раз забот нет, от чего же стареть?

Обычные их фокусы, подумал он, все же контора не меняется. И, прочитав его мысли, Игорь Васильевич кивнул:

– Вы правы, Юрий Ильич. Контора бессмертна.

– И мы тоже, – вполне бытовым тоном добавил Сергей Иванович.

После чего оба дурака вскочили, вытянулись «смирно», звонко стукнувшись в тесноте купе лбами, и отдали неведомо кому честь.

Решение ехать поездом было принято «девяткой» в связи с тем, что похищения самолетов в последнее время происходили чаще обычного. Подписанное десять лет назад почти всеми странами соглашение о неоказании сопротивления террористам уже давно сделало ежедневные захваты самолетов, кораблей, школ и больниц обычной политической практикой. Противники ограничений на продажу наркотиков в супермаркетах; сторонники бесплатной эвтаназии; молодежь, борющаяся против семидесятипроцентного пенсионного налога; женщины, требующие запретить указание пола в документах; русская Армия Освобождения Бруклина; организация защиты права психически больных занимать государственные посты «Добровольная народная дружина» – все ежедневно захватывали заложников. Предъявляли заведомо невыполнимые требования неизвестно кому, не дождавшись их выполнения и даже просто ответа, расстреливали захваченных – и исчезали, в тренировочных лагерях где-нибудь под Тулой или Махачкалой начинали готовиться к следующей акции…

А поезда хорошо охранялись, поскольку уже давно исключительно по рельсам передвигались все главы государств, политические и финансовые деятели, высшие чины ОБСЕ (Объединенных Боевых Сил Европы) и даже МВФ (Международного Военного Флота). Эти девяносто-, а то и столетние старцы не могли летать, даже если бы и решились: на крейсерской высоте современных украинских Boeing’oв, в стратосфере, у них подскакивало давление, а здоровьем они были склонны рисковать еще меньше, чем счетами в Internetbank’e, с которых пришлось бы снимать руллары для выкупа… Поэтому поезда на российской территории сопровождались агентами Комиссии Гражданской Безопасности, а за Можайском еще и хорошо вооруженными отрядами ОМОНа (Общемировой Обороны Населения).

Так что хозяйственное управление Центрального Клуба заказало два купе – для него и для Игоря Васильевича с Сергеем Ивановичем. Стоимость всех билетов он должен был вернуть из премии, его предупредили.