Олег Гладов - Любовь Стратегического Назначения

Переводя дух, я посидел на лавочке. Ладно, надо двигаться. И я двинулся. К следующему санаторию. А после — к другому. И вот в этот зашёл, возле которого покупаю сейчас:

— Два пломбира.

Протягиваю деньги, забираю два стаканчика, холодящих ладони. Немедленно откусываю белую, сладкую, сводящую зубы субстанцию.

У дежурных в санаториях и домах отдыха чувство юмора, очевидно, выпускается на одной и той же фабрике. С одним и тем же набором шуток. И фраз: «Зачем», «Нельзя», «У нас такая не проживает».

Последней дежурной, пока она медлила с «У нас такая не проживает», я чуть не разбил на башке вазу с цветами.

«Не проживает…»

Откусив первый кусок пломбира, смотрю по сторонам в поисках свободной лавочки. Нахожу отличное место в тени дерева. Вытягиваю ноги. Не спеша, наслаждаюсь прохладой, ем мороженое. Мимо, вдоль берега, где утром я общался с бегунами, прогуливается множество людей. Я отмечаю про себя, что уже ничем не отличаюсь от большинства: кожа моя приобрела золотистый оттенок. Отлично.

Я принимаюсь за второй пломбир, он начал подтаивать, и мне приходится слизывать сладкие липкие капли с пальцев. С удовольствием наблюдаю за стройными, загорелыми девчонками. Мне нравится. И я знаю, что это — нормально. Знаю, и всё. Две симпатичные, проходящие мимо, улыбаются мне. Я тоже им улыбаюсь. Смотрю им вслед, и это мне тоже нравится. То, как выглядят женщины со спины. Особенно в купальниках…

Так. Что мы имеем? Мы имеем огромное количество санаториев и домов отдыха. Если методично обходить их — понадобится несколько дней. По пляжам можно бродить неделями. Я лично не против. Но не для этого я сюда стремился. Ладно. Буду действовать методично. Проверю все санатории.

Хотя не факт, что она в одном из них находится. И что дежурная захочет её позвать. И что Муха — производное от фамилии Мухина, а не просто nickname — второе имя для общения в Сети…

И тут я просто остолбенел от пришедшей мысли:

С чего это я вообще решил, что Муха — это женщина?!

Подобное открытие просто убило меня. Я тупо уставился себе под ноги.

Дурак. Полный дурак. Имбецил…

Подумать о том, насколько всё плохо, я не успел. Потому что услышал:

— Здравствуй.

Справа от себя. Женский голос. Я повернул голову.

Два радара. Кися-Ляля-Ксения.

Сидит, поджав под себя одну ногу и облокотившись о спинку лавочки. Два цветастых узких куска ткани — купальник. Волосы — в рыжеватый хвост. Маленькое колечко блестит на мизинце. Успела подрумяниться на солнце, как и я.

— Здравствуй, — отвечаю. Принимаю ту же позу, что и она.

— Что делаешь? — она поправила выбившуюся прядь.

— Сижу.

— Ха-ха, — спокойно говорит она, слегка склонив голову набок.

— Вот именно, — отвечаю я. Красивая. А вырастет — ещё красивее будет.

— Ты почему не бреешься? — вдруг спрашивает она.

Я трогаю подбородок. Хм… Действительно, что-то забегался совсем. Щетина. Трёхдневная.

— А что? Нельзя? — спрашиваю я.

— Нельзя. Мне нравится, когда мужчина гладко выбрит, она опять слегка склонила голову.

«Интересно, — подумал я, — а ты сама-то ноги бреешь?» Ибо ноги её — особая история. Ровные, гладкие — не у каждой такие найдутся. За пару дней на пляжах я видел разные. Как у неё — нет.

— Чем тебе мешает щетина? — спросил я.

— Когда целуешься, раздражает кожу.

Спокойно ответила. Спокойно смотрит. Я даже отвлёкся от мысли, что то, как оттопыривается полоска ткани на её груди, мне нравится. Почувствовал себя слегка неловко:

— Как это понимать?

— Как хочешь.

А ей, видно, всё нипочём. Или игра у неё такая? В спокойствие.

Я внимательно смотрю ей в глаза. Или в гляделки? В гляделки я уже с одной играл. Выиграл. А она со мной играла в спокойствие… Проиграла… (Стоп. Лучше об этом сейчас не думать).

Яркие, припухшие губы.

И они тоже мне нравятся.

— Ты куришь? — спрашивает вдруг Ксения.

— Нет, — отвечаю я.

— А я курю, — говорит.

— Поздравляю.

— Но у меня нет сигарет, — невозмутимо продолжает она.

— И что? — ничего не понимаю.

— Пойди попроси вон у того мужчины пару сигарет, она лёгким движением головы кивает в сторону здоровенного дядьки в шортах: он как раз прикуривает от блестящей бензиновой зажигалки.

— Не хочу.

— Алексей, — она выпрямила спину, — дама хочет курить.

— Ладно.

Я подхожу к дядьке, который уже успел удалиться, и прошу пару сигарет. Он не жадничает. Возвращаюсь с уловом обратно, протягиваю ей.

— Вот.

Она смотрит снизу вверх и не делает ни одного движения.