Банана Ёсимото - Цугуми

В Токио шёл дождь.

Когда я высадилась из автобуса недалеко от нашего дома, мне всё вокруг показалось странным, как бы подвешенным в воздухе. Было ли это из-за дождя и пронизывающей до самых костей прохлады, или из-за людской толпы? Скорее всего, причина была в моём душевном состоянии. Хотя я вернулась домой, всё вокруг воспринималось мною как нечто далёкое, как пейзаж, который я когда-то видела во сне. Но моё тело было полно энергии после месяца, проведённого на море, где я дышала солёным морским воздухом.

Выйдя на серую от дождя улицу, я почему-то без особой причины подумала: «Теперь начинается моя настоящая жизнь».

Спускаясь по лестнице с вещами, я увидела свою мать.

– Мама, неужели? – удивилась я и направилась к ней.

Мама, опустив на землю корзину с покупками, широко мне улыбалась:

– Я пошла за покупками и решила встретить тебя. Небось, зонтика-то у тебя нет?

– Конечно нет.

– Тогда пошли домой вместе.

Когда мы оказались рядом, я почувствовала, что присутствие матери приблизило меня на один шаг к реальности.

– Хорошо провела время?

– Да.

– Мария, ты совсем чёрная.

– Каждый день была хорошая погода.

– Цугуми завела себе бойфренда? Отец очень удивился.

– Да-да. Они провели всё лето вместе и очень подружились.

– Цугуми вновь попала в больницу?

– Да, но до этого она какое-то время чувствовала себя хорошо.

– Этим летом она, наверное, перенапряглась, – тихо прозвучал голос матери, когда мы продолжили наш путь под одним зонтиком вдоль торговой улицы. В моей душе всё яснее оживали воспоминания жаркого прошедшего лета, и со всё большей теплотой я думала о Цутуми. Влюблённая Цугуми и её ослепительно улыбающееся лицо.

– Отец так ждал тебя. Может, ему сегодня удастся раньше прийти с работы. Я тоже по тебе очень скучала, Мария. Сегодня приготовлю твои любимые кушанья, – сказала мама с улыбкой.

– Да, я буду страшно рада домашней еде после такого перерыва. И нам есть, о чём поговорить, – обрадовалась я, но подумала, что не буду рассказывать историю с ямой. И о том, насколько Кёити любил Цугуми, и о слезах Ёко. Это всё были сокровища моего сердца, которые нельзя передать словами.

Итак, моё лето подошло к концу.

После возвращения в Токио я некоторое время пребывала в какой-то рассеянности.

В университете, естественно, было полно студентов, всё ещё находящихся под впечатлением от летних каникул. Мы первое время вели себя как дети, только что пришедшие в школу. Однако с кем бы я ни разговаривала о летних каникулах, сознавала, что провела их иначе, чем все остальные. Я определённо находилась совсем в другом мире.

Мощная энергия, излучаемая Цугуми, жаркое солнце, берег моря, новые друзья – всё это наслаивалось одно на другое и создавало атмосферу, в которой мне ещё не приходилось бывать. Это был для меня более живой и могущественный мир, чем сама реальность. Я уподобилась солдату, грезящему о родных местах непосредственно перед своей смертью.

Но теперь под слабым сентябрьским солнцем Токио во мне не осталось даже и следов этого мира, и если бы меня спросили, как я провела летние каникулы, то я смогла бы только ответить: всё время была на родине, жила в гостинице, которой владеют мои родственники.

Для меня это лето собрало воедино всё то прекрасное, что было в прошлом.

И каждый раз, когда я так думала, то задавала себе вопрос: чувствует ли это и Цугуми?

Однажды отец сломал себе ногу. На складе фирмы он доставал с высокой полки, стоя на лестнице, тяжёлые папки с документами и сорвался вниз. Когда я и мама в панике прибежали в больницу, отец лежал в кровати и виновато улыбался. Про отца можно сказать, что, будучи сильным человеком, он легко мог переносить физическую боль, но тяжело страдал от эмоциональных стрессов.

Приободренные, мы вернулись домой, а через два-три дня мама вновь пошла в больницу со сменой белья, а я осталась дома одна.

Как раз в это время зазвонил телефон. У меня было предчувствие, что это должен быть неприятный звонок, и перед глазами возникло лицо отца. Я медленно сняла трубку.

– Алло. – Однако это оказалась Ёко.

– Тётя и дядя дома?

– Нет. Папа сломал ногу и сейчас в больнице. Мама как раз пошла к нему. Вот как не повезло ему, – рассмеялась я.

Но Ёко промолчала и затем сказала:

– Что-то странное происходит с Цугуми.

Я молчала. Мне вспомнилось белое лицо Цугуми, когда я в последний раз была в больнице. Тогда она утверждала, что скоро умрёт. Значит, действительно предчувствия никогда её не обманывают.