Ольга Манскова: Русь эзотерическая

— Это мы уже поработали, тучки разогнали, а то, говорят, вчера тут такая хмарь висела! — жизнерадостно сообщил человек, представившийся Анатолием, пробегая мимо дежурных. Это был энергичный лидер новой группы с Кавказа. А дежурные уже варили борщ. Полное ведро. И два котелка каши. В ход пошли и свежие, крепенькие грибочки, спозаранку собранные в окрестных местах славным грибником и знатоком леса Сан Санычем.

— Ну, влетит он в ментал, и зависнет там, как сопля. А дальше — что? — раздавался где-то за кустами чей-то назойливый голос.

Кто-то уже чавкал привезенной с собою и замоченной с вечера пшеницей, а кто-то пил у костра крепкий, заваренный Сан Санычем чай, сдабривая его изрядной порцией сахара.

— А мой учитель Эль Мория запрещает есть сахар! — строго проговорила рыжая дама пышных форм голосом пионервожатой давно забытого школьного лагеря.

«Ей, действительно, сахарку-то можно бы и поменьше»- подумал Андрей.

— А лично я — вообще-то, сторонник сыроедения. Всем нам к этому стремиться нужно. Это, по нашим временам, особенно хорошо: и дёшево, и полезно. Особенно детей надо приучать. С малых лет, — говорил Михаил из Саратова, считавшийся здесь поклонником Порфирия Корнеевича Иванова и мочелечения.

На самом краю поляны, спиной к лесу, стояла уже знакомая Андрею дама из приехавших ранее, с Сан Санычем — Галина Константиновна. Широко раскинув руки, она приговаривала:

— Красота-то какая! Благодать! А прана-то, прана! Искристая такая! Так и светится!

Только что приехавший народ потихоньку осваивался.

Матушка Мария, лидер группы из Н-ска, только что, с первым рейсовым автобусом от районного центра, а ранее поездом, прибывшая «на Поляну», вкусно ела борщ, макая в него хлебушек.

— Это ты, милочка, тарелку немытой бросила? — строго воззрилась она на худенькую девушку. Девушка Настя, с длинными чёрными волосами, привезённая сюда эзотерически продвинутой мамашей, Галиной Константиновной, уставилась ответно огромными глазищами:

— Я сейчас, матушка Мария, я хлеба отрежу, и потом ещё себе борща налью, я не ухожу.

— Разве можно столько есть! — мрачно воззрился на неё Михаил, поклонник сыроедения.

— Да что вы все на нее накинулись! У девчонки просто аппетит разыгрался на свежем воздухе, понять можно! — сказала уютная тётя Роза, весьма странно одетая для отдыха в горах: она была в цветастом махровом халате, прозванном кем-то «персидским», и домашних тапочках (только бигуди в волосах не хватало для завершения образа). Тётя Роза приехала «на Поляну» исключительно для того, чтобы похудеть, припоминая прошлогодний опыт своей подруги в этом отношении и по её совету. Сама же подруга в этом году, как сообщила тётя Роза, в последний момент перед уездом внезапно заболела и осталась дома.

— Аппетит! — проворчал Михаил, — Праной уже давно пора питаться, праной! Знаете ведь, что нам все Учителя советуют?

— Учителя! — ехидно хихикнул невесть откуда взявшийся Алексей из группы Сан Саныча, владеющий лозоискательством и работой с металлической рамкой, — А ещё, братьев по разуму вспомните! Вы побольше их всех слушайте, если жизнь не дорога! Хотите, я лучше — и прямо сейчас — проверю с помощью рамки, как работают ваши чакры? — и он извлёк откуда-то из кармана маленькую металлическую рамку, — А ещё я могу таким образом и любую вещь проверить: отрицательная у нее энергия или положительная. Без советов всяких там «братьев по разуму» и «Учителей с большой буквы»… Гнать их всех надо в шею! А то — и так Бог знает что натворили, эти ваши «Учителя» и их марионетки! Себя надо слушать, а не всяких там «братьев по разуму»! Чакры открыть все и слушать! А не петь с чужого голоса!

Тут они бы и сцепились. Но подошла мягкая тётя Роза, заинтересованно разглядывая рамку. И сманила Алексея прямо сейчас, срочно, проверять свои развинтившиеся чакры.

А Андрей, съев свой борщ, решил, что надо бы ещё немного прогуляться. И сразу отправился, перейдя поляну, вверх, в гору, всё дальше и дальше углубляясь в лес и удаляясь всё дальше от поляны. Почти сразу после его ухода, внезапно и не вовремя, надвинулись тучи, быстро затянувшие всё небо, и начался сильный, проливной дождь. Андрей, завязнув в мокрой глине и сам мокрый до нитки, собирался было вернуться, но ливень вдруг завершился так же внезапно, как и начался, и снова выглянуло солнце, высветив краски мокрого, освежившегося леса.

Внезапно он подумал, что вскоре грядущие события затянутся в крепкий тугой кармический узел, ожидание стихийных и полностью неконтролируемых событий уже повисло в воздухе. Андрей чувствовал некое нарушение системы пространство-время, заставляющее воспринимать окружающее как нечто немножко нереальное. И такое с ним происходило обычно тогда, когда должны были последовать события, важные не внешними происшествиями, а накалом внутреннего состояния, повышенным вниманием и внутренней насыщенностью происходящего.