Журнал Поляна - Поляна, 2013 № 02 (4), май

— Во как! — пробормотал он, переводя дыхание и поворачиваясь ко мне. — Во как!

Канцеляров признался, что регулярно, нарочно ходит полюбоваться на подобные случаи. Во всем происходящем его особенно интересует, каким непостижимым и неуловимым образом происходит «перераспределение энергии счастья».

— Да уж, — кивнул я, подхватив ни с того ни с сего этот разговор. — Своего рода электромагнитные силовые поля. Как будто участники гонки находятся в неких стремительных невидимых потоках удачи и неудачи, которые непредсказуемо подхватывают людей и жонглируют ими, словно ветер опавшими листьями…

— Остро подмечено! — воскликнул Канцеляров. — Просто гениальная аналогия!

— Осталось вычислить характеристики и построить генератор счастья, — усмехнулся я. — Генератор великих идей у нас уже есть, а?.. — Я похлопал Канцелярова по плечу. — Кстати, любопытно было бы вычислить, в каком именно месте этого силового поля счастья находимся мы с тобой, Канцеляров. Как думаешь?..

— Смотри! Смотри! — вдруг зашептал Канцеляров своим полупридушенным и горячим, как аравийский самум, шепотом.

Я повернул голову и почувствовал вакуумный «чмок» под ложечкой, словно меня ткнули под дых. Я увидел редкостной красоты молоденькую женщину. Такой красоты, в которой мгновенно прочитывались все ее необыкновенные достоинства и абсолютное отсутствие недостатков. Такую женщину можно увидеть даже не раз в год, не раз в три и не в пять, — а только единожды в жизни… Так я первый раз увидел Елену. Но тогда я, конечно, еще не знал, что это она.

Спокойно, ничуть не торопясь, она шла вдоль пригородной электрички, готовой к отправке, стоявшей на противоположном перроне. Мимо нее уже летели боящиеся опоздать. Затем она вошла в вагон. В ту же секунду за ней захлопнулись двери. Как будто поезд специально ее и дожидался. Если они и существовали — эти самые силовые поля счастья, — то она несомненно находилась непосредственно в эпицентре благодати.

Лишь много позже я выяснил, что, вопреки недоумению и ворчанию родителей, она обожала ездить в загородное палаццо почему-то именно на плебейской электричке.

Энергетические линии удачи, силовые поля счастья… Тут, конечно, можно было бы много чего понакрутить. Канцеляров наверняка сплел бы из этого какую-нибудь мудреную теорию. А вот воспользоваться бы, пожалуй, и не сумел.

Сам-то я что об этом думал?

Если это и безумие, то с налетом благородства. Даже поэтическая аллегория. Некая метафизическая спекуляция. При том, что я никогда не верил в чертовщину, не увлекался никакой мистикой-магией. Никогда не считал, что это имеет какой-то практический смысл, что-нибудь объясняет или на что-то влияет.

Но вот, оказывается, имеет, объясняет, влияет… Еще как влияет!

Я решил действовать немедленно. Откуда только взялась такая стопудовая уверенность. Так сказать, решил предпринять путешествие к центру счастья. Как тот средневековый искатель сокровищ или подземных вод, который бредет сосредоточенно, как сомнамбула, вытянув перед собой чувствительный прутик-рогульку.

Ну-с… Я решил начать с самого простого. Нужно отыскать этих замечательных индивидуумов, этих счастливцев, которым удается непрерывно купаться в потоках счастья и струях удачи. Пройти путями, которыми ходят они. Подышать тем же воздухом. Если нечто подобное энергетическим полям и силовым линиям счастья существует, то это, несомненно, ощущается вблизи этих людей.

Но где их искать?! Где эти здоровые и богатые? Какие они?

Сначала я ума не мог приложить, как приняться за дело.

Ах, если бы мне, скажем, посчастливилось оказаться в тот самый момент в вагоне, когда в него вошла та ослепительная молоденькая женщина! Я сразу почувствовал, что тут таится что-то архиважное.

Что ж, почему и мне не попытать этого самого счастья?

Я стал дежурить на вокзале приблизительно в то время, когда впервые увидел ее. Я заходил в последний вагон отходящей электрички и ждал, не появится ли она. Когда объявляли, что двери закрываются, я успевал выскочить из вагона на перрон, продравшись сквозь рвущихся в вагон опаздывающих, и переходил в другой поезд.

В томительном дежурстве на вокзале, наблюдая, подобно Канцелярову, как люди опаздывают или успевают на уходящие поезда, я чувствовал себя законченным идиотом. Конечно, можно было сказать, что я лишь банально выслеживал предмет своего случайного увлечения. Ведь на первый взгляд, если рассуждать более вдумчиво и логично, истинных счастливцев следовало бы искать (и, вероятно, с большей результативностью), руководствуясь иными алгоритмами.