Ирвин Уэлш - Кошмары Аиста Марабу

– А япошек там нет?..

– Да пойми же ты, Вет. Нет там никаких япошек. ЮАР – страна для белых. Для белых, знаешь-понимаешь. Белый там имеет все права, и точка. В Южной Африке белый всегда прав, – распевал отец в большом воодушевлении. Он высунул широкий плоский язык, лизнул марку и наклеил ее на конверт. Наверное, это была очередная жалоба: он постоянно писал жалобы.

– Ну, раз там нет япошек…

– Это же ЮАР, Вет. Южная Африка, прости Господи.

– И я смогу сушить там белье, и никакие Пирсоны не будут путаться у меня под ногами…

– А я ведь говорил этой сучке! Я ведь ее предупреждал! Я сказал ей: еще раз увижу тебя в сушилке, рядом с моей женой, все твое барахло полетит в мусоропровод! Никакого уважения, знаешь-понимаешь, никакого, мать их растак. А в ЮАР у нас будет свой дом, большой, как у Гордона. Будешь сушить белье прямо на солнце, в настоящем саду, а не в бетонном ящике.

Гордон – это брат отца. Много лет назад он уехал в Южную Африку. «Дядя» Джэки заменил Джону брата, возможно поэтому он был к нему так привязан. На пьянках, которые у нас бывали частенько, когда после закрытия питейных заведений в нашу скорлупку забивались целые банды, он был на вершине счастья, рассказывая старые истории о своих похождениях с Гордоном и бандой Юбилей, как он и его друзья – хипаны и стиляги – себя называли.

– Хорошо бы иметь настоящий сад… – помню, сказала мама. Помню, прямо как сейчас.

Так и порешили. В семье слово отца чаще всего бывало решающим. И мы стали собираться в ЮАР.

Я в общем-то не знал, хочу я уезжать или нет. Вскоре после этого я совершил свой первый крупный поджог. Я всегда любил огонь. Праздничные вечера – единственные стоящие моменты в жизни нашего района. На Гая Фокса всегда жгут костры, на День Победы тоже. Мы спускались к берегу за дровами или разгоняли компанию, сидящую у костра. Бывало, что нас самих разгоняли. На этот случай мы припасали колы и камни, чтобы защитить наш костер от набега. В нашем районе камни всегда использовались в качестве оружия. Первое, чему я научился, – это кидаться камнями. Дети в Муирхаусе только и делали, что кидались камнями: в обидчиков, по окнам, по автобусам.

Такое вот времяпрепровождение.

Поджечь что-нибудь – это другое дело. Было это после праздника. Я зажег факел и засунул его в мусоропровод. Большой мусорный бак в подвале нашего дома загорелся. Приехали аж две пожарные команды. Я чуть не обосрался от страха, когда мой кореш Брайан выпучил глаза и с нескрываемой радостью заявил:

– Уууу! Так ведь тебя заберут, Рой.

Я пиздец как испугался, чуть не ревел, и все такое. Брайан гнал свое, но, надо отдать ему должное, так ни разу и не проболтался. Копы прошлись по всем квартирам, всем задавали вопросы. Отец промолчал.

– Никогда ничего не говорите этим мудакам, – вбивал он нам в головы единственную житейскую мудрость, которую приобрел. Пожар ему доставил радость, потому что дым из подвала поднялся до сушильной комнаты и испортил все белье миссис Пирсон, нашей соседки сверху.

– Так ей и надо, знашь-понимать, бессовестной. Будет знать, как занимать все сушилку, другим-то тоже надо белье повесить! Вот и получила сполна!

Вот что мне пришло в голову: если кого и могли заподозрить в поджоге, так это в первую очередь моего старика. Но у него было железное алиби: когда пожар начался, он доигрывал партию в домино на очередном турнире в баре Дакота. Он был так счастлив, что я даже хотел было ему признаться, но не поддался искушению – слишком переменчивым бывало его настроение.

Иногда мы с друзьями гуляли за границами района, но обычно только вниз по берегу. Я, Пит, Брайан, Дик (брат Брайана) и Денис – все хотели убежать из дому и уйти в поход, как в книжках Энид Блэйтон. Дальше гребаного пляжа мы никогда не доходили, потом нам все это надоедало, и мы шли домой. Время от времени мы выбирались в богатые районы типа Баритона, Крамонда или Блэкхола. Но копы всегда засекали нас и отправляли домой. Обитатели частных домов, по размерам таких же, как наша многоквартирка на шестьдесят семей, просто шли к телефону и вызывали полицию. Они, наверное, думали, что мы пришли яблоки воровать или еще чего-нибудь. Я-то всего лишь хотел понаблюдать за птицами. Я увлекался птицами и все время брал из библиотеки книги по орнитологии. Думаю, мне передалось это по наследству от отца. Он тоже очень увлекался пернатыми.

Помню, я спросил отца:

– А если мы поедем в Южную Африку, наш дом будет такой же большой, как в Баритоне?