Ирвин Уэлш - Порно

— Еб твою мать, где ты шлялся? У нас нету времени бегать до Типперери и обратно. Пришлось тут сидеть и выслушивать этого мудака. А он кого хочешь своей болтовней заебет!

Но он, похоже, чертовски доволен собой.

— Ну, я ниче не мог поделать, брат, я там Джун встретил. Помог ей убраться, так нада было, понимаешь?

— Ага, — понимающе киваю я. Вообще-то мне следовало догадаться. Этот Урод вообще не способен противиться никаким искушениям, он по жизни такой, а я тут типа в отчаянном положении, пока он там с Джун тусуется. Лично я бы о ней и не вспомнил, тем более у нее дети, и вид у нее слишком замотанный и поблекший, хотя, все-таки надо быть справедливым, при такой жизни кто угодно поблекнет.

— Ну, и как там Джун? — спрашиваю я, сам не знаю почему. Ну, в смысле, мне в общем-то наплевать.

Урод складывает губы в трубочку и выдыхает воздух с вульгарным и слишком громким звуком, как будто он пернул. Это, наверное, означает некоторое смущение.

— Выглядит она ужасно, если честно, брат, — говорит он, и тут Кузен Доуд возвращается из сортира и делает заказ по второму кругу.

— Да уж, готов поспорить, — киваю я, — и все мы знаем почему.

Доуд поднимает стакан лагера и чокается с Уродом.

— Здорово, Урод! Твое здоровье.

Потом он повторяет это упражнение со мной, и я изображаю фальшиво-дружелюбную ухмылочку.

Во мне растет раздражение насчет всей этой компашки, и я улыбаюсь молодой барменше своей лучезарной улыбкой, которая, будь я помоложе, конечно, заставила бы се бессознательно поправить волосы. А теперь все, что я получаю в ответ, — безразличное движение уголком рта.

Мы обходим еще несколько баров и направляемся в город, а там случайно заходим в знаменитое «Сити Кафе» на Блэйр-стрит, я там раньше всегда тусовался, в прежние времена. Я замечаю бильярдные столы, раньше их не было. А теперь вот поставили — привлекать простофиль. Меня уже окончательно задолбало жужжание Кузена Доуда, так что я просто счастлив увидеть Мики Форрестера, который подходит к нам с совершенно дебильной с виду, но весьма сексуальной блядюшкой на прицепе.

Я, наверное, получу почетное звание Мистер Сама Популярность в «Сити Кафе», я реально поднял им качество клиентской базы. У меня на буксире — самая что ни на есть наркоманская рожа из Лейта, Хан из Уиджи, а теперь еще и паршивый Форрестер, одетый в какие-то лохмотья с претензией на стиль. Мне вдруг кажется, что я стал героем какого-то дешевого сериала. В общем, к закрытию заведения бармена гарантированно хватит кондратий.

— Это Мики Форрестер, — говорю я Доуду. — У него доля в паре саун, так что он управляет конюшней весьма аппетитных лошадок, которые трудятся в поте лица. Он их подсаживает на героин, чтобы у них был стимул работать, в смысле, себе на дозу.

Доуд поворачивается и кивает, глядя на Мики с легким неодобрением и завистью пополам.

— Ну да, Охотник тоже теперь занимается чем-то подобным, — говорит Урод. Эта вялая идиотская гримаса трудного подростка из неблагополучной семьи все еще липнет к его лицу, как дерьмо к подошвам, даже после стольких лет.

Я качаю головой.

— Охотник их просто пялит, потому что иначе ему бы никто не дал, — говорю я. Этот нарк начинает меня беспокоить. Я безотчетно нащупываю в кармане бутылек GHB, которым Охотник снабдил меня не далее как сегодня. Еще один очень даже полезный чувак, в своей области. Я притягиваю Урода к себе, чтобы шепнуть ему на ухо пару слов, и вижу, что его ухо забито коричневой серной пробкой. Я с отвращением морщу нос — запашок еще тот.

— Нам с Мики нужно поговорить об одном деле. — Я сую ему в руку двадцатку. — Развлекайтесь, ребята. Прошу прощения, парни, но мне действительно надо потолковать со старым приятелем, — объясняю я Доуду и отвожу Форрестера в сторонку.

Форрестер, он из тех парней, которые на самом деле никому не нравятся, но у всех с ними дела. Он улыбается мне, и его зубы напоминают Бингэмский округ города, где все перестроено так, что уже и не узнать — с тех пор, как я был там в последний раз. Меня удивляет только, что Мики предпочел коронки натурального цвета, а не золотые фиксы. У него искусственный загар, к тому же он сбрил свои седеющие редкие волосы и теперь ходит лысый, как бильярдный шар. Его серебристо-голубой костюм вполне даже качественный. Только ботинки из дорогой кожи, но их явно не помешало бы почистить, и белые носки по типу вафельного полотенца — непременный рождественский подарок каждому психу от его мамочки, выдают в нем прежнего дружка Мерфи.