Радек Кнапп - Советы пана Куки

Все эти события как-то притупили мой страх перед «ярмаркой поденщиков». Несмотря на предостережения девушки с пилкой для ногтей, теперь это представлялось мне чем-то вроде детской забавы. Несколько соотечественников, которых я разыскал возле костела, объяснили, что делать там ничего не нужно — просто ждать. Работа сама найдет тебя, пока ты просто греешься на солнышке и бьешь баклуши. По описанию сильно смахивало на рай и оставалось совершенно неясно, по какой такой причине следует его избегать. На следующий день я отправился прямиком туда. А так как ехать нужно было за город, в местечко под названием Герарсдорф, мне в первый раз пришлось прокатиться на западной электричке. Вагон метро по сравнению с электричкой предстал теперь чем-то вроде шикарного магазина. Единственным преимуществом последней оказался буфет прямо в вагоне — там-то и сидел обычно кондуктор, проверявший билеты после каждой остановки. Оказалось, к такому режиму приспособиться не так уж и сложно: удается даже поберечь нервы, не дергаясь постоянно, как в метро, когда едешь зайцем.

В остальном поездка хорошенько меня встряхнула. Большую часть времени мы ехали мимо фабрик, заводов и рабочих поселков. На каждой станции в вагон входили еще, по крайней мере, сто новых рабочих, одержимых единственным желанием — найти свободное место. Когда им удавалось добраться до скамейки, они усаживались на нее, как на трон, водружая на колени свои чемоданчики. Чемоданчики, все как один, были из кожи вишневого цвета и выглядели весьма элегантно. Правда, когда владелец открывал такой чемоданчик, на свет являлись отнюдь не бриллианты, а бутерброд с колбасой и сложенная вчетверо газета «Кроненцайтунг».

И пока рабочие читали статью о влюбленных китах, плавающих по кругу, я разглядывал плакаты у них над головами. Среди них попадались весьма и весьма интересные. Больше всего было рекламы турфирм и страховых компаний. Но один действительно выделялся. Жирными буквами там было написано: клещи людей не разбирают.

А под надписью — фотографии разных людей, неожиданно вступивших в контакт с клещом. Все они взирают на несчастное насекомое так, словно перед ними, по меньшей мере, динозавр. В первый момент мне стало смешно, но чем дольше я разглядывал плакат, тем крепче во мне становилось желание сделать прививку против всех болезней, переносимых клещами.

А ближе к концу случилось еще кое-что. За одну остановку до станции Флоридсдорф в вагон вошел сумасшедший бродяга. В Вене, кстати, довольно много сумасшедших бродяг — некоторые из них расхаживают по улицам с гроздьями полиэтиленовых пакетов в руках, другие — в венках из цветов. Вообще-то они совершенно безвредны. Только вот запах от них отвратительный. Если, к примеру, в переднюю дверь вагона войдет такой тип, все пассажиры немедленно скапливаются у задней двери. Но в электричке публика покрепче, и их так просто с места не сгонишь. Бродяга спокойно поставил в угол свои пакеты и стал расхаживать взад-вперед по вагону, спрашивая всех подряд: «Ты жрал голубей? Ты жрал голубей?»

У всех хватало ума не отвечать. И только один подросток — ему бы самое время заняться выведением прыщей — легкомысленно ответил, что съел уже целую кучу.

Сумасшедший замахал руками и заорал:

— Тогда я сейчас сам сожру тебя, голубь ты сраный, козел вонючий!

Подросток сделал вид, будто ничего не произошло. Но надо было видеть его лицо. Никогда в жизни он больше не вступит в спор с бездомным.

Я был рад, когда объявили мою станцию. Поездка доставила мне массу удовольствия. Но чем повторить ее еще раз, я уж лучше возьму такси. Даже если придется отдать последние деньги.

Чтобы добраться до «ярмарки поденщиков», нужно было пройти еще немного вперед. Сперва я шел по узкой тропке, потом она сделала петлю, и передо мной открылась просторная площадка для парковки. Правда, автомобилей на ней не было, зато мусорных контейнеров хватало — их трудно было не учуять. Возле контейнеров толпились несколько мужчин, по виду моих земляков, одетых в серые свитеры и джинсы. Они что-то между собой обсуждали. Сперва я не удивился: ну земляки и земляки, но когда подошел поближе и смог разглядеть лица — остановился как вкопанный: это были не просто земляки, а Арнольд с его приятелями собственной персоной.

В обычных обстоятельствах я бы тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и отправился восвояси, в распрекрасный свой Бельведер, но сейчас я не мог себе этого позволить.