Радек Кнапп - Советы пана Куки

— Не волнуйтесь. Скамейка надежно укрыта от глаз. Пан Кука спал на ней целый месяц, и ни одна живая душа его не засекла. Кроме того, по ночам Бельведер закрыт. Вы будете там в полном одиночестве. Можете бегать голышом по всему парку. А летние ночи в Вене гораздо теплее, чем у вас дома. Когда выпадает особенно душная ночь, мне и самому хочется перейти дорогу и провести ее на природе, под отрытым небом. Особенно летом. К сожалению, не могу себе этого позволить. Все-таки священник. Какой пример подал бы я своей пастве?

Я указал за окно, на торговцев.

— Под своей паствой вы имеете в виду мужчин в свитерах из овечьей шерсти? И где же они ночуют? В овчарне? — не смог удержаться я. Ведь за последние пять минут выяснилось, что пан Кука облапошил меня как минимум дважды.

Священник пропустил замечание мимо ушей. Казалось, он даже обрадовался. Теперь он мог с чистой совестью со мной распрощаться.

— А вы попробуйте на одну ночь, потом решите. Ну если это все, — он посмотрел на часы, — то я бы хотел побыть один: скоро начнется служба, а мне еще надо принять душ. Хотите узнать еще что-нибудь про Вену?

— Нет, спасибо. Теперь, пожалуй, я буду добывать информацию самостоятельно.

— Тогда не смею задерживать. Скоро закроют ворота Бельведера. Вам лучше поторопиться.

Он пошел к дверям. Я с рюкзаком на спине пошел следом, стараясь двигаться как можно быстрее.

Когда я уже был на улице, он, стоя в дверях, сказал вдруг странную вещь:

— Похоже, талисман вас разочаровал. Однако не выбрасывайте его. Вы еще скажете пану Куке спасибо. Да, чуть не забыл самое главное: добро пожаловать в Вену, молодой человек.

И тут он сделал то, чего духовные лица не делают никогда: протянул мне руку. Мягкую и потную, Совершенно не похожую на руку таможенника. Да уж, он оказался психологом, что для священников вообще-то не характерно. Я и в самом деле хотел при первой же возможности избавиться от зажигалки. Просто из чувства мести, А он пресек мое поползновение.

Я вошел в парк со странным чувством: а вдруг здесь все-таки есть что-нибудь наподобие подземного гаража. Я уже не доверял никому, кто хоть каким-то образом был связан с паном Кукой. На сей раз, однако, я испытал приятное удивление.

Бельведер оказался не просто парком, а настоящим туристическим раем с аллеями и огромным дворцом. Здесь и вправду было на что посмотреть: посетители только головами вертели.

Я дождался восьми вечера. Старик-сторож выпроводил последних туристов и запер ворота. Потом скрылся в сторожке и больше не показывался. Тогда я приступил к поискам гостиницы «Четыре времени года» и с огромным трудом обнаружил ее в самом отдаленном уголке парка. Хороший знак. Тот, кто не знает о ее существовании, никогда на нее не наткнется. Скамейка закрыта плющом и со всех сторон окружена живой изгородью. Невольно возникла мысль, не пан ли Кука посадил все эти растения? Дорожки, которые вели к скамейке, были посыпаны гравием, и непрошеного гостя слышно было метров за двадцать, не меньше. Поблизости рос и очень густой кустарник, именно в него я запихнул рюкзак. Он исчез бесследно, и когда чуть позже мне понадобилась зубная щетка, я с трудом отыскал его. Заросли оказались достаточно вместительными, как хороший встроенный шкаф.

Потом я вытащил спальный мешок и разложил на скамейке головой к Востоку. Вовсе не потому, что я из Восточного блока. Просто я всегда сплю головой в эту сторону. Я прилег, чтобы прочувствовать, каково это — спать на скамейке, и понял, что западные скамейки не чета нашим. Наши начинают скрипеть и качаться, стоит на них посмотреть, а эта была основательной и прочной, как металлическая кровать. Только вот надпись на спинке слегка раздражала. Лежа на правом боку, я неизменно натыкался на нее глазами: «Собственность города Вены». Оставалось надеяться, что слишком серьезного воздействия на мою психику эти слова не окажут. Стоило повернуться на левый бок, и перед глазами открывался чудесный вид на Бельведер. Подсвеченный со всех сторон прожекторами, дворец казался сказочным замком. Впервые помянул я пана Куку не самыми плохими словами. Вид и в самом деле едва ли не лучший во всем городе, что хоть в какой-то мере оправдывает ночевку под открытым небом.

Когда стемнело, я подошел к фонтану, чтобы попытаться рассмотреть скульптуры. И в самом деле, четыре женщины, а на бортике стоял еще маленький Амурчик, вот уже триста лет писавший водой в одно и то же место. Попробовав воду на вкус, я обнаружил, что она во много раз лучше той, что течет у нас из-под крана.