Сергей Гавань - Смарагдовый трон (роман)

Гирем посмотрел на лысого мужчину, с трудом сдерживая эмоции.

- Тогда скажи мне, кем он может быть на самом деле? Лазутчиком Алсалона? Так по эту сторону Стены не видели алсалонцев с тех пор, как отец отбил наступление Моисея. Двадцать лет прошло! Тем более что у нас нет каких-то особых секретов, которые есть смысл вынюхивать. И если он лазутчик, то разве резонно ему лезть прямо в пасть к Рензаму? Согласись, на такое пойдёт лишь идиот. Какие ещё варианты стоит рассматривать? Он тот самый ведун, который водит нас за нос? Но зачем тогда он носит с собой Преломитель? Не правильнее ли вовсе не носить жезла, чтобы окружающие не видели в тебе чудотворца? Кроме того, ты сам знаешь - за один жезл можно купить небольшую деревню. Не говоря уже о кристаллах сциллитума. Откуда он мог взять столько денег и найти нужного ремесленника? Учти, при этом он должен сохранять свою личность в тайне, а это при заказе жезла практически невозможно.

- Он мог украсть его у какого-нибудь чудотворца, - предположил Сиверт. - Где-нибудь на дороге. Убил, обшарил тело, нашёл жезл.

Гирем скривился.

- Да, и при этом он никак себя не обнаружил? Весьма странно, Сиверт. И потом, ты не ответил на вопрос о том, зачем ему носить Преломитель, если он не хочет себя выдавать.

Сиверт пожал плечами.

- Не знаю, Гири. Может быть, он хочет иногда использовать преломление, но так, словно он делает это с помощью жезла.

Гирем хмыкнул. Аргументы Сиверта казались ему притянутыми за уши. Кроме того, у него самого имелся в запасе ещё один довод в защиту Джаффара. Хронист показал письмо, написанное Кархарием.

Он больше не хотел продолжать этот разговор.

- Но я узнаю, можно ли ему верить, - уверенно произнёс лысый мужчина, глядя вперёд. - Непременно узнаю.

Гирем взволнованно посмотрел на старого товарища.

- Только не надо приставлять меч к его горлу, ладно? - мягко сказал он. - И позови меня, когда захочешь убедиться в его искренности.

- Конечно, Гири, - сказал Сиверт и похлопал его по плечу. - Приехали.

- Ты поговорил со стражей насчёт временного поста? - вспомнил Гирем старый разговор.

- Да. Я отправил туда нескольких солдат.

- Так мало?

- Сам знаешь - Рензам забрал многих воинов с собой на охоту. Не волнуйся, эти трое проверенные ребята. Как совсем стемнеет, я их проведаю. А ты сходи поспи, сынок. Ты не смыкал глаз со вчерашнего дня.

Гирем устало отмахнулся и погладил Гарапаса по шее, перед тем, как отдать его в заботливые руки конюхов.

День, яркий как лепестки кувшинок, нехотя позволил вступить во владение этими землями уверенному в себе вечеру. Небо застелила тёмно-синяя вуаль, расшитая колючими блёстками звёзд. Сквозь распахнутые ставни в комнате Гирема проникал свежий ветерок, холодя раскалённую голову и ноющие ноги.

Гирем сидел за небольшим столом из тёмно-красного дерева. Его окружали свёрнутые и развёрнутые свитки пергамента, разложенные на обшарпанной столешнице. Вчитываясь в корявые неразборчивые буквы, Гирем тёр с непривычки болевшие глаза. Сообщениями от глав окрестных деревень и новостями за последнюю неделю обычно занимался Алан. Отец считал чтение тратой времени. Сейчас ни того, ни другого рядом не было, и Гирему пришлось всё делать самому.

Проблемы других селений отцовского феода были вполне обычными. Волки загрызли нескольких овец. Ужасно? Да. Странно? Нет. Двое крестьян не поделили корову. Ужасно? Опять да. Странно? Опять нет. Похоже на то, что центром всех непонятных бед был именно Ректагерран и прилежащая деревня.

Впрочем, несколько сообщений привлекли его внимание. Все они были написаны на разный лад с сохранением той же сути. В восточной части феода появились люди, восславлявшие бога по имени Хнум.

Гирем приложил ладони к лицу, словно пытаясь вдавить его в голову, и провёл ими вниз, стирая усталость. На пальцах остался липкий пот.

"Как и раньше", - подумал он, глядя на них, но сил бояться уже не было.

Закончив разбираться с бумагами, он вышел из комнаты, намереваясь проведать Алана. Дядя лежал в мастерской Манти, среди алхимического и прочего оборудования старого ремесленника, мастера созидания. В окнах успокаивающе темнел поздний вечер. Коридоры и лестничные пролёты освещали факелы. Отсветы бьющихся огней заставляли болеть глаза. "Наверное, нужно было поспать, как советовал Сиверт", - подумал Гирем, идя по коридору, в дальнем конце которого находилась дверь в мастерскую.

Внезапно одна из нескольких дверей сбоку тихонько раскрылась, и из-за дверной рамы осторожно высунулась мальчишеская голова.