Нина Соломон - Незамужняя жена

Окидывая взглядом друзей Лэза и свою семью, Грейс понимала, что даже призрака Лэза достаточно, чтобы они чувствовали себя частью его жизни. Люди хотели поддерживать отношения с ней, его женой, так как, будучи рядом с ней, они были ближе к нему. Но, как бы мало они ни знали ее, Лэза они знали еще меньше.

После вечеринки Кейн спустил хозяйственные сумки с подарками на лифте и пронес их через парковочную площадку к своей машине. Большинство подарков составляли разные безделушки: набор открывашек, которые Лэз собирал по всему миру; электронная ударная установка с наушниками; марципановые фигурки, изображающие супружескую пару — от Шугарменов. Не важно, что подарки были нелепые — чем нелепее, тем лучше. Лэзу бы понравилось.

Кейн открыл пассажирскую дверцу для Грейс и сложил сумки на заднее сиденье. Забравшись в машину, он пристегнул ремень безопасности и пошарил под сиденьем. Грейс увидела, как он вытащил квадратную белую коробку, перевязанную по диагонали золотистой эластичной лентой.

Коробка выглядела такой знакомой… Грейс попыталась определить, где она могла видеть ее прежде, и вспомнила, что точно такие же коробочки Лэз обычно приносил ей из галантерейного магазина новинок на Амстердам-авеню, и в каждой лежало что-то, так или иначе напоминавшее ей о детстве.

«Ох, да лишнее все это!» — воскликнула она однажды, целуя Лэза, когда обнаружила в коробочке двух шустрых игрушечных щенков. В детстве отец приводил Грейс в восторг, упрямо настаивая на том, что миниатюрные собачки с магнитным устройством внутри могут двигаться сами собой. Лэз поставил черного и белого щенков на кухонный стол, и они стремительно заскользили по глянцевитой поверхности, выписывая восьмерки между расставленными на столе солонками.

Кейн остановился у светофора и вручил ей коробку:

— Откроешь, когда придешь домой.

Она взглянула на Кейна и убедилась, что, хоть он и улыбается, глаза у него серьезные, даже грустные. Грейс постаралась побороть нелепое чувство, будто она ответственна за его разочарование, будто он тоже скучает по своему другу, а она обманывает его. Грейс поставила коробку на колени, и дальше они ехали почти в полном молчании, пока не остановились у перекрестка за квартал от ее дома.

— Жаль, что Лэз пропустил такую замечательную вечеринку. Знаешь, Грейси, он ведь тебя любит.

— Конечно знаю.

Поднявшись к себе, Грейс размотала ленту и сняла крышку. Развернув папиросную бумагу, она достала блестящий черный предмет. Волшебный шар. Еще там была записка от Кейна: «Грейс и Лэзу. На тот случай, когда не найти ответ». Грейс задумалась — уж не проведал ли чего Кейн, но вспомнила, каким он был в машине, и сказала себе, что это невозможно. Потом она заметила стоявшую у входной двери коробку с лампочками. Она забыла поблагодарить отца.

«Вернется ли Лэз до того, как перегорит следующая лампочка?» — спросила Грейс, закрыв глаза. Она перевернула шар и стала ждать ответа. «Спросите снова через некоторое время». Но Грейс не могла больше ждать. Она несколько раз встряхнула шар, пока в чернильно-синей жидкости не появились пузырьки. Наконец она получила ответ, которого ждала. «Можете на это положиться».

На следующий день после вечеринки Грейс проснулась с тупой болью в висках, вызванной, как она подозревала, шампанским. Ночью она то и дело просыпалась. В три часа ночи она проснулась, увидев во сне Лэза. Его голос еще стоял у нее в ушах, и она слышала слабое позвякивание завалявшейся у него в кармане мелочи. «Надеюсь, тебе понравились цветы, Грейси». Казалось, все происходит наяву; она даже чувствовала тепло его дыхания на затылке, когда он говорил. Утром она обнаружила на ночном столике золотые запонки Лэза. Вот это номер, поздравила она себя, так и не припомнив, не сама ли положила их сюда. Следующий раз надо бы полегче с шампанским.

Она старалась не думать о вечерней игре в скрэббл. Даже мысль о том, чтобы сложить хоть пару слов длиной больше двух букв, была выше ее сил. Ей хотелось погрузиться в полную теплой воды ванну, насыпав туда соли, добытой в Мертвом море, вдвое больше рекомендованного — так, чтобы вода стала темно-лазурной, усыпляющей. Утренняя чашка мятного чая почти не взбодрила ее.

Она уже подумывала снова лечь, но вспомнила о доставленной накануне коробке с лампочками и решила заменить перегоревшую. Если новая лампочка не разгонит мрак в ее душе, то по крайней мере разгонит его в комнате. Она взобралась на стремянку с «дюро-лайт» в руке и, удерживая равновесие, вкрутила лампочку. Теперь стало слишком светло. Грейс попробовала подключить реостат и уменьшить яркость. После нескольких попыток, не давших никакого результата, кроме фосфоресцирующего нимба, окружившего все предметы в комнате, она решила вызвать электромонтера.