Эрленд Лу: Переучет

– Как поживаешь?

– Не особо. А ты?

– Собрался почитать последний ежегодник Норвежского психологического общества, но понял, что не могу. Сил нет. Те же специальные номера про военное детство, женщин-агрессоров и «новости ментальных исследований», как у них это называется. Из года в год народ ходит по колено в интеллектуальном говне и не думает почистить эти конюшни, что бы я им ни втолковывал. Если мне удастся продержаться и не сойти с этого дивана еще год, то государство обязано будет кормить меня, пока я не сыграю в ящик.

Нина садится в кресло, Ларс протягивает коньячный бокал, и Нина наполняет его из бутылки, стоящей на столе между ними. Он взглядом предлагает ей тоже угощаться, если хочет, но Нина качает головой.

– Ну а в остальном? – спрашивает Ларс.

– Что в остальном? – отвечает Нина. – Рецензий несколько плохих, а ты ведь знаешь, как я от этого устаю.

– Странно, что ты к этому не привыкаешь.

– Я никогда не привыкну.

– Другими словами, ты устала.

– И еще я злюсь.

– Злишься ты тоже много лет.

– Сейчас не как всегда.

– Может, с этого и начнем?

– Некий Рогер Кюльпе чудовищно разгромил меня в «Университете», таких ужасных рецензий про меня еще не писали.

– Студент?

– Да.

– Нина, не принимай близко к сердцу писульки в «Университете». Тебе это не по чину. Профессионалы так не реагируют.

Нина находит рецензию и протягивает ее Ларсу. В процессе чтения он несколько раз хмыкает.

– Забавно. Даже не знал, что нынешние студенты такие чумовые. Прямо даже бодрит.

Пластинка доиграла до конца. Игла сместилась к самому центру, держатель иглы мягко поднялся за секунду до того, как она вышла бы за бороздки, и плавно отъехал на место. Ларс встал и перевернул пластинку. Он один из редких людей, кто так и не присягнул компакт-дискам и сохранил верность вертушке. Все двадцать лет, пока производители не надумали вновь начать выпускать винил, Ларс слушал старые записи. И, за редкими отступлениями, так и продолжает. В кабинете квадрофонический звук. Некоторые клиенты приходят исключительно из-за музыки. Пусть им давно не удается поработать с Ларсом, за звук они платят охотно.

– Мне кажется, нам надо заняться сексом, – говорит Нина.

– Дорогая моя, сладкая моя, милая моя, – отвечает Ларс, – мы ведь говорили об этом много раз. И ввели правила на этот счет.

– Правила придумал ты.

– Но ты с ними согласилась.

– Я притворилась, что соглашаюсь.

– Дело не в том, что у меня нет желания. Но это, как ни посмотри, все же непрофессионально. Сама знаешь, из такого смешения ролей ничего хорошего не выходит. Из всех моих клиенток это вышло удачно всего с несколькими.

– Включая меня.

– Удачным все было совсем недолго, Нина, а потом сделалось запутанно и, судя по моим ощущениям, утомительно.

– Мы много лет не пробовали.

– Думаешь, сейчас будет иначе?

– Я уверена. И я точно знаю, ты все еще считаешь меня привлекательной.

– Знать это точно ты никак не можешь.

– Конечно могу. Бента доложила, что ты говорил обо мне на тусовке после первомайской демонстрации, у Йоргена с Меттой.

– Да, в отличие от многих в нашем поколении у тебя по-прежнему и формы, и прелести, и стать… я обратил на это внимание, чего греха таить. Но все же твоя идея не кажется мне удачной.

– Предлагаю мячик для гольфа.

– Ты имеешь в виду, что я могу получить мячик, если пересплю с тобой?

– Да.

– Тогда я хочу сперва посмотреть мяч.

Нина вытаскивает мячик и показывает.

– Это не мяч для гольфа.

– Ну, для мини-гольфа.

– Эти меня не так интересуют. Разве что элитные серии.

Нина встает и подносит мячик к глазам Ларса. Поворачивает его, давая получше рассмотреть. Ларс хотел бы потрогать его, но по серьезно-торжественному выражению Нининого лица понимает, что это будет уже слишком.

– Китайский, – наконец говорит Ларс. – Не бог весть что.

– Но все же немножко?

– Самую малость.

– У тебя ведь нет такого в коллекции?

Нина бросает взгляд на коллекцию, это несколько сотен больших и маленьких мячиков. Ларс никогда не рассказывал, почему он их собирает, а Нина не спрашивала.

– Да, именно такого у меня нет, – говорит Ларс.

– Тогда я предлагаю так: ты получаешь мяч, мы имеем секс и за этот час ты берешь с меня всего двести крон.

– Нина, мне нужны деньги. Двести крон существенно меньше того, что требует моя гордость.

– Но к деньгам ты получишь еще и секс.

– Секса хочется тебе.