Святослав Тараховский - Отважный муж в минуты страха

«Детский сад! Значит, никаких билетов в Дом кино она еще не выкупала, значит, только собиралась купить и не купила. Лапочка моя, Светка, ты еще предусмотрительней, чем я! Это замечательно и это хреново потому, что совершенно непонятно, что теперь делать мне!»

Без десяти шесть, подсказала ему «Сейка». Ситуация перерождалась в злокачественную. Кураж последней минуты охватил Александра, риск мгновенно раскручивал мозги в нужную сторону. В шесть Агентство пустеет, все валят по домам; его единственный шанс, сообразил он, заключался в том, чтобы в общей толпе выходящих прошмыгнуть мимо Светки незамеченным. Но как это сделать? В одиночку не получится, кто-то должен его прикрыть, кто-то должен отвлечь Светку. Кто? «Орел! — осенило его, — Толя — друг, только он может спасти!» Прибрав на столе бумаги, Саша нарочито громко испросил у Волкова разрешения уйти на десять минут раньше и, получив его, рванул по коридору в индонезийскую редакцию, где Анатолий трудился над статьей о преимуществах плановой советской экономики.

Умница Орел понял задачу с полуслова, даже не спросил, что, куда и зачем. Степенный в разговорах, он оказался молниеносным в действиях. «Держи», — сказал он Сташевскому, протянув ему свою легкую куртку цвета хаки и такого же цвета парусиновую кепку. «Стоит ли, Толь?» — усомнился Саша. «Надевай, — распорядился Орел, — так надо», и Саша подумал — счастье иметь такого друга.

Его действительно трудно было различить в говорливой волне сотрудников, разом выплеснувшейся в начале седьмого из дверей-вертушек на Садовую. Согласно плану Орла, Саша взял круто влево и, оказавшись к Светлане спиной, сплавил себя на этой волне к Провиантским складам, в то время как сам Анатолий, повернув направо, ступил в сквер, под деревья и всей своей плотной громадой вырос перед Светланой. Они помнили друг друга еще с институтских, «психодромных» времен, потому Анатолий обратился к ней по-свойски, без церемоний: «Привет, журналюга! Сашка своего поджидаешь? Запрягли его глухо. Просил передать, что будет через час». Светка с благодарностью кивнула, Орел неторопливо поспешил к троллейбусу, а Светка достала из сумочки книжку Рыбакова.

Ничего этого Саша Сташевский не видеть, не слышать не мог. По подземному, мрачно-душистому переходу он, свободный и легкий, спешно пересек Садовую, занырнул в метро на «Парке» и с одной потной пересадкой доехал до «Охотного ряда». Подходил к «Москве» вовремя, твердо рассчитывая через час вернуться к скверу у Агентства. «Отдам отчет и сразу назад», — думал он; но все получилось не так, как он предполагал своей неглупой головой.

Вошел в вестибюль и направился к лифтам; охрана в одинаковых пиджаках не обратила на него внимания, что сперва его приятно удивило, а потом несколько напрягло. «Предупредили, — сказал он себе. — Четко работают, соколики».

И дежурная по этажу, скользнув по нему равнодушным взглядом, снова уткнулась в «Советский экран», и молоденькая горничная с гудевшим над полосатой ковровой дорожкой пылесосом отвернулась от него вполне обыденно, будто сталкивалась с ним в этом коридоре трижды в день. «Они думают, я свой, — сообразил он. — Ошибаются, больше меня они здесь не увидят».

Едва он пристукнул костяшкой в дверь, как она распахнулась, будто за ней его давно с нетерпением поджидали. Альберт, без слов и звуков, жестом предложил ему войти. «Привет», — прозвучало от него уже в номере, следом, без промедления, на его лице нарисовалась неяркая улыбка и одновременно протянулась в сторону Саши рука с алчно открытой ладонью. Саша смекнул — сложенный вчетверо листок из-за пазухи был аккуратно спроважен комитетчику, который, удовлетворенно кивнув, предложил гостю присесть.

Пока он читал, Саша украдкой стрельнул глазом по «Сейке» — было четверть восьмого. «К восьми должен успеть», — подумал Саша.

— Спешите? — спросил вдруг Альберт.

— Да нет… — замешкал с ответом Сташевский, немало удивленный тем, как занятый чтением Альберт ухитрился его застукать. — Так…

— Не волнуйтесь, — сказал Альберт. — Она подождет.

Что-то невразумительное гугукнул в ответ Саша, еще раз шарахнутый тем, как, оказывается, прозрачна его личная жизнь.

Установилась тишина, в которой остро стучало его сердце. Саша тупо смотрел в пол. «Скорей бы уйти и забыть. Забыть все, с самого начала. Всю собственную глупость, идиотское мое согласие и вообще», — думал он.

— Чаю?.. — спросил Альберт, вскинув свой острый нос.