стороны Дона и вверх по его течению, вплоть до лесных пространств континента.
Это служит жестоким препятствием для продолжения работ на холме Бирючий Кут и
наблюдения за его окрестностями, где обнаружилось невероятное положение вещей.
Передвигаться по склонам холма и скакать от него на юг по ледяной равнине нет
никакой возможности”.
Не было никакой возможности скакать и на север — к глубоким снегам, в
завьюженный Петербург.
И все же в конце января через сверкающую степь, по которой, как утверждает
Освальди, “во множестве скользили окоченелые тела животных и перевернутые
повозки, уносясь под напором ветра на неизмеримые расстояния”, скакал верховой
курьер, придерживаясь северного направления.
Донесение, которое он вез сквозь “cтрану казаков”, пробираясь к надежным
дорогам по ледяному покрову, отражавшему луну и солнце, должно было очутиться
в руках генерал-квартирмейстера свиты его императорского величества Петра
Сухтелена. Но через несколько дней оно очутилось в Черкасске, во дворце
атамана, доставленное туда сотником Федором Ребровым, который в рапорте о
погоне за курьером немногословно сообщил, что курьер “убился об лед на
просторе” и что погоня была предпринята “около Криничной станицы, заради
уворованной лошади”.
Так ли погиб ефрейтор Рогожин, денщик инженер-подполковника Льва Веселовского, посланный в Петербург своим офицером, или иначе, копия донесения, сделанная
рукой асессора Иорданова, появилась в “Деле об инженерском городе”.
В сущности это был донос на атамана Платова, составленный Веселовским не
вполне вразумительно, хотя и с подобающим воодушевлением.
Выражаясь до крайности сбивчиво, Веселовский определял неизвестный город
(“иноземный город, допущенный к существованию казачьим правительством в
границах державы Российской”) то как “подлинно китайский”, то как “шведский, по всем вероятиям”. Не менее противоречиво он описывал и некий “тайный совет”, на котором помимо черкасских штаб-офицеров присутствовали инженер Франсуа
де-Воллант, его секретарь Гаспаро Освальди и архитектор Луиджи Бельтрами. По
уверению Веселовского, на этом совете, состоявшемся в средине января 1805 года
в Атаманском дворце, в одном из залов канцелярии, Платов и его офицеры
(называлось восемь фамилий) “вступили в сговор с иностранцами, помышляя
сокрыть от Высочайшей власти всякие сведения о противузаконном городе”. В то
же время в доносе говорилось, что все участники совета, не исключая Освальди, плохо изъяснявшегося по-русски, “рассуждали касательно того, каким образом
было бы сподручнее осведомить о случившемся Государя Императора”.
В каких именно словах, хотел знать Платов, следует доложить царю Александру о
том, что в некоторый час октябрьского утра, когда вдруг разрушился стойкий
туман и нечаянно открылись степные горизонты, был обнаружен на территории
империи неведомый город. Веселовский передает фразу, сказанную по этому поводу
Петром Иордановым. Поднявшись со стула и обратившись к атаману, который сидел
в медвежьей шубе в центре зала на борту своей лодки, крепко стиснутой льдом, асессор произнес: “Таковых слов, ваше превосходительство, совершенно не
существует”.
Атаман ничего не ответил на это. Голова его едва выглядывала из-под тяжелой
шубы. Он смотрел на своих офицеров сквозь просвет между краями поднятого
воротника. Брови его непрестанно шевелились и изгибались, словно отображая
беспокойное движение мыслей. Обстановка в зале, как рисует ее доносчик, вполне
соответствовала совершающемуся действу — холод, сумрак, зашторенные окна, дюжина свечей в настольных шандалах. Между тем и платовским старшинам
приходили на ум разнообразные мысли, которые то воодушевляли их, то повергали
в оцепенение — “атаковать город конницей”; “разрушить осадными орудиями”; “сочинить имя и нанести на карту”; “объявить собственностью Войска”.
Наконец поздно вечером было принято решение. Оно, по сообщению Веселовского, состояло в том, чтобы “вторично послать на Аксайское займище крещеного калмыка
Яманова” с предписанием “достоверно разведать, не исчез ли город”.
Город не исчез.
Январским утром 1805 года Церен Яманов, снабженный подзорной трубой и
рукописной ландкартой Аксайского займища, составленной инженером де-Воллантом, выехал верхом за крепостную ограду казачьей столицы. При порывах свирепого
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу