Аркадий Шугаев - Щепотка перца в манной каше

Рака мы положили в стеклянную банку, он беспомощно заскользил по ее стенкам своими членистыми конечностями, но воинственности при этом не потерял, продолжая угрожать нам клешнями.

— Котелок давайте, дармоеды, — Македон перелил остатки чая в стаканы.

Вытряхнули мы спитую заварку, взяли посудину и пошли дальше охотиться.

Почти в каждой рачевне была добыча. В одной из ловушек сидело сразу четыре усатых красавца. Попадались нам экземпляры с единственной клешней, она была гипертрофирована. На месте второй, потерянной, вероятно, в рачьих междоусобицах, выросла маленькая, недоразвитая клешенка. Попав в котелок, членистоногие начинали шлепать себя хвостами по пузу и хватать клешнями соседей. Очень активные животные!

Стемнело.

— Пойдем, Саня, за фонарем. Не видно уже ничего.

Подошли к лагерю. В свете угасающего костра мы увидели, как Ничко, вытаращив на нас безумные глаза, резко сорвался со своего места и убежал в лес. Было слышно, как трещит кустарник.

— Да, грибы, видать, действительно галлюциногенные, — покачал головой Македон.

У костра стоял на четвереньках Володя Завгородний и, протянув руки к банке с пленным членистоногим, пальцами, которые, наверное, казались ему клешнями, сражался с раком через стекло. Выражение лица при этом он имел зверское.

— Вова, куда твой друг-то убежал? — поинтересовался я.

Ответа мне получить не удалось. Володя только зло и страшно улыбался, интенсивно вращая глазными яблоками. Сейчас он был раком, речным хищником и разговаривать, естественно, не мог. Только щелкнул в моем направлении «клешней».

— А ведь умный, интеллигентный парень, экзамен по физиологии человека недавно сдал на отлично, — горестно произнес Македон и сочувственно посмотрел на ползающего по земле Завгороднего.

— Ладно, Саня, черт с ними, бери фонарь, пойдем дальше ловить.

Котелок, уже полный раков, мы повесили на сук и взяли вместо него сумку, чтобы лишний раз не возвращаться. Мы спешили, было около часа ночи, а это, если верить Брему, лучшее время для ловли раков, у них сейчас самый жор.

Всю ночь мы с Урмацем бродили, светя фонарем, от одной рачевни к другой. Наловили полную сумку реликтовых животных. Мы даже не ожидали, что их будет так много.

На рассвете, уставшие, вернулись в лагерь. Костер давно потух. Володя спал. Мы развели огонь, подвесили в котелке воду — раков варить. Откуда-то из лесной чащи появился Ничко — одежда в грязи, щека разодрана, хромает. Где он был всю ночь и что делал, отвечать отказался. Вместо этого Николай растолкал спящего Завгороднего.

— Володенька, я опохмелиться принес, — обрадовал он товарища.

— Ты обезумел, что ли? Это же мухомор, он ядовитый! — возмутился Завгородний.

— Это для дураков пишут. Мухоморы содержат алкалоид — мускарин. Действие его аналогично действию мескалина, которым богаты вчерашние грибы, только немного слабее.

— Уверен ли ты в этом, Николай? — сомневался Володя.

— Еще викинги знали великую тайну этого гриба. Почему, ты думаешь, они всех побеждали? Вот их секретное оружие — мухомор!

Македонский отобрал у Коли волшебный гриб.

— Слышишь-ты, викинг… карликовый, похмеляться потом будете. Иди в деревню за укропом, раков варить будем.

— Мне не дадут.

— Скажи: Александр Петрович послал. Да не забудь, я им этнографом-фольклористом представился.

Ничко быстро вернулся с охапкой укропа. Тут как раз и вода в котелке бурно закипела. Я кинул туда щепоть соли, несколько стеблей укропа и по одному стал закидывать раков. Попадая в кипяток, они делали последние, судорожные движения и замирали, на глазах приобретая красный, очень аппетитный цвет. Дав ракам немного повариться, я вытащил их из котелка и забросил в ту же воду следующую партию. Вчетвером мы уселись вокруг костра и начали пировать.

Рак по праву считается деликатесом: в его клешнях и хвосте, под слоем хитина, находятся довольно большие куски удивительно нежного, ароматного мяса. Скоро вокруг каждого из нас выросло по впечатляющей горе пустых панцирей. А сожрали мы всего лишь половину сумки.

После мы с Македоном отправились спать на сеновал, приказав тунеядцам наловить лягушек. Уходя, мы заметили, как «миколог» Ничко делит мухомор.

— Володенька, по четверти шляпки нам хватит, — страстно шептал он Завгороднему на ухо и обнимал того за плечи.

— Какие вы нежные друг с другом, так ведь и до греха недалеко. Как там у викингов с однополой любовью дело обстояло? — спросили мы с Македоном.