Журнал Поляна - Поляна, 2013 № 04 (6), ноябрь

— Ну, уел, уел, землячок! Иди, попрощаемся. «Дай, Джим, на счастье лапу мне. Такую лапу не видал я сроду!»

— А вот и не дам!

— А че ж так?

— А ты меня в капкан поймал, до сих пор синяк не проходит!

— Не сердись. Зато ты теперь знаешь, что капкан — это злодей. Иди, я не стану тебя больше обманывать!

— Не подойду! Единожды солгавши, кто тебе поверит?

Гарт невесело рассмеялся, махнул «графу» рукой и шагнул на плот. Похлопал спящую Ингу по мокрой щеке и оттолкнулся веслом.

— До свиданья, остров Ботфорт, спасибо тебе за все!

«Его Сиятельство, граф Чернышов», проследовал до самой воды, вскочил на камень и задрал вверх голову. Наверное, он тявкал, но Гарт уже не слышал. Уже плескалась о бревна волна. Уже разворачивалась панорама берега, уже ловили глаза другую избушку на другом берегу и руки с силой толкали весла: вперед!

Примерно с километр отплыл Гарт от берега и только тогда заметил, что плывет по мелководью: камни и волнистая песчаная рябь легко угадывались на дне, из-под обросших зеленью валунов то и дело выскакивали пузатые колючие бычки. Наконец, склон круто пошел вниз, размытые картинки скрылись в тени, а нерпа Инга скользнула в воду.

Характер волны сразу изменился. Если раньше она накатывала с равномерным интервалом, то теперь вдруг стала хаотичной и хлесткой. Вода рядом с плотом закипела, запузырилась, как бывает, когда попадешь на стрежень реки и весла сбиваются с ритма.

«Здесь течение, — ужаснулся Гарт, — никогда бы не подумал! Что ж я раньше-то не замечал? Или когда под мотором идешь не заметно?»

— Александрос! Что же ты не сказал про течение?

— А я знал? Не гидролог же я, а дух служебный! Но без паники. Парень ты крепкий, выгребешь. А плот не лодка, утонуть не может.

— Вот спасибо, дорогой! Вот утешил!

Зимовье на домашнем острове заметно сдвинулось влево: плот выносило в море. Гарт налег на весла. Он воспринял неожиданность лишь как досадную помеху, не более того. Прилив и ветер несли его по адресу. Милое солнышко грело спину. Чего еще надо? Скорость течения вряд ли больше шести-семи километров в час. Веслами можно дать и восемь, и десять.

Но одно дело плыть на лодке, другое — толкать вперед неуклюжий тяжелый плот. Стоило чуть перестать грести, чтобы перевести дух, как плот, очевидно, он был плохо сбалансирован, разворачивало поперек волны и заливало водой. Ноги скользили на мокром, и Сашка прибил поперек плота несколько ребер, для упора ногам, из взятых обломков досок. Прибил и похвалил себя: «Молодец, что взял запас. Пригодился!»

Больших усилий стоило опять развернуть плот поперек волны и придать ему ускорение. Устав грести, Гарт бросил весла на несколько минут и стал внимательно всматриваться в берег: есть надежда выгрести или течение сильнее? Изба, безусловно, приблизилась. Уже видна горелая спичка трубы на крыше и толстенькая черточка рядом с пристройкой — чурбан для колки дров. Добрая половина пути пройдена, однако!

В этот момент высокая волна прошла под плотом, подняла его, и он на мгновение завис на гребне. Тут же послышался звук лопнувшей струны, проволока, которой были стянуты бревна на мористом конце плота, разорвалась, поперечина из доски-вагонки треснула и сразу сами собой начали вылезать из бревен железные скобы, будто некто невидимый выдавливал их гвоздодером. Еще минута — и лопнет вторая скрутка, выскочат скобы, бревна плота разойдутся, и тогда…

Веселая злость охватила Гарта. Так бывает, когда на ринге получишь от противника крепкий удар и сразу начинаешь быстрее соображать, и сразу обостряются все чувства. Сашка упал плашмя на плот, схватил свою базальтовую колотушку и вбил скобы назад, в бревна. Хорошо вбил, по самый изгиб.

Бил и приговаривал:

— Держись, паря, ты же молоток! Ты же базальтовый, ты же древний. Ты же крепкий старый дед. Ты же всякое повидал! Ely, что тебе стоит не треснуть, не расколоться, а выдержать? Видишь — я не сильно? Видишь — без замаха? Видишь — одним весом твоим? Ely, пожалуйста! Ely, держись! Ely, лупи! А я тебе песенку спою и пузо жиром намажу!

И молоток работал головой, как это в обычае у молотков, а потом упал на мягкий рюкзак и выдохнул:

— Уф-ф-ф! Башка гудит, перекур!

А вот у бочонка с мясом не выдержали «нервы» — два не до конца вбитых гвоздя. Они выскочили из мокрого дерева, бочонок кувырнулся в воду и мгновенно исчез в пучине.

— Э-гей, уважаемый Нептун! Подарок держи, а течение придержи! — Гарт вскочил на ноги и навалился на весла. Теперь он уже не выпускал их из рук, просто время от времени греб не так сильно. Постепенно вода за бортом перестала кипеть, плот пересек стрежень течения и волна опять стала ритмичной и ровной.