Журнал Поляна - Поляна, 2013 № 04 (6), ноябрь

— Глупый, — улыбнулась она. — Ты же меня совсем не знаешь…

— Мне кажется, я знал тебя всю жизнь!

Она глубоко вздохнула.

— Так… ладно. Зачем все это?.. Хватит… Я иду в ванную. У тебя есть полотенце?

— Конечно…

Иван полез в шкаф…

Когда он достал чистое махровое полотенце, в ванной уже шумела вода.

— Полотенце! — крикнул Иван сквозь дверь.

Вода стихла, послышались легкие всплески. От волнения Иван выпил бокал вина, выкурил сигарету и, набравшись смелости, постучал.

— Зайди, не бойся, — позвала Эльга.

Иван вошел и его сразу окутал горячий туман. Сияло нагое тело, розовые соски́ дрожали под водой…

— Иди ко мне… Хочешь? — спросила она, улыбаясь. — На тебе так много одежды… Иди ко мне…

На следующий день, в начале десятого, Иван вышел из вестибюля станции метро «Ленинский проспект», свернул налево, прошел до угла квартала и оказался у высоченного столпа с металлическим исполином наверху.

— Иван! — услышал он и увидел спешащего к нему Аполлинария. — Молодчина, что пришли! — радостно кричал тот. — Я уж боялся, вы не придете, — он схватил руку Ивана, и принялся трясти ее с таким усердием, словно ждал этой встречи всю жизнь.

Иван натянуто улыбался в ответ, испытывая неловкость от затянувшегося рукопожатия.

— Пойдемте же, — Аполлинарий на короткое время выпустил его руку, но тут же сжал ее чуть выше локтя. — Подробности по дороге.

Было душно, запыленные автомобили с ревом проносились по проспекту, чадя замирали на светофорах, тормозили, трогались и теснились вдоль улиц и у стен зданий.

— Вот что, друг мой, — говорил Аполлинарий, — вы не думайте, что я сумасшедший. Имя — это всего лишь игра. Так, дурь для форсу. Я проник в сферы куда более интересные. Другого пути я не вижу. Чтобы стать чем-то большим, надо уметь рисковать тем, что имеешь… Ведь так? Я начал с самоконтроля. Решил просыпаться в назначенное время. Но погрешность была слишком велика. Я понял, что нужно заставить организм бороться за жизнь. Необходимо повлиять на подсознание, на внутренний страх каждой клетки. И тогда результат будет! И я пошел на это…

Они пересекли проспект 60-летия Октября и двинулись вверх по Ленинскому.

— Простое устройство, — продолжал Аполлинарий, — будильник срабатывая замыкает контакты, протянутые от розетки к моей руке. Все! Смерть или победа над естеством! Битва достойная героев!

«Псих!» — подумал Иван.

— Зачем же так рисковать? — спросил он. — Хотите стать сверхчеловеком?

— При чем тут это? — отмахнулся Аполлинарий. — Дело в другом. Я хочу изменить программу… Пробудить сознание клетки и овладеть им! — возбужденно кричал он. — Люди с крыльями станут реальностью! Все, что угодно!.. Странно, что вас это не вдохновляет. А что касается Библии, так там все неверно! Это летопись несчастий!.. Почему именно страдания? Ведь жизнь — источник радости! Ею надо наслаждаться — каждой каплей, легко и с благоговением… Взгляните на этих людей, — он махнул на прохожих, — они не чувствуют жизни, они замкнуты, они смотрят под ноги и видят лишь серый асфальт. Это хуже смерти. Я так не хочу! Я бросаю вызов этому миру и намерен победить!

Вынув из кармана черную шелковую повязку, он протянул ее Ивану.

— Проверьте… нет… Вы к глазам поднесите. Не просвечивает. Так? Теперь смотрите…

Аполлинарий прикрыл глаза повязкой, крепко стянул узел на затылке и пошел, как ни в чем не бывало, словно и не было никакой повязки. Завернул в продуктовый магазин, пропустил женщину с тележкой и, ткнув пальцем в витрину, спросил:

— Девушка, а что же это у вас печенка такая дешевая? Везде по сорок, а у вас по тридцать два?

— Это телячья, — равнодушно ответила молоденькая пышечка в белом халатике.

Аполлинарий развернулся и проследовал к выходу.

«Однако, — удивлялся Иван, семеня следом. — Ну, положим, что он неслучайно меня сюда позвал. Все подстроено и здесь он заранее побывал. Продавщица — знакомая. Но повязка-то непроницаемая! Как же он видит, куда идти?» Иван покрутил головой, словно надеясь увидеть в воздухе еще одного Аполлинария, споткнулся о поребрик и едва не упал. Аполлинарий, тем временем, пересекая одну из вливающихся в проспект улочек, спокойно пропустил летящий наперерез автомобиль… Напротив гостиницы, он отколол такую штуку: круто свернул вправо и направился поперек проспекта навстречу неминуемой гибели. Иван только рот успел открыть. Аполлинарий уже не шел, а странно подпрыгивал, высоко подбрасывая колени, прижав согнутые в локтях руки к туловищу, вздернув плечи и опустив подбородок.