Катрин Панколь - Желтоглазые крокодилы

Мужчина в пальто с капюшоном больше не появлялся. Наверное, он завершил свои исследования. Бродит по улицам Парижа, и красивая блондинка сжимает его руку в кармане пальто…

Приходя в библиотеку, она раскладывала на столе книги и искала его глазами… Потом принималась за работу. Поднимала голову, надеясь его увидеть, уверяя себя, что он пришел и втихомолку наблюдает за ней…

Он больше не появлялся.

В подъезде она столкнулась с мадам Бартийе, которая, задев ее, пробежала мимо. Жозефина отпрянула: вид у нее был странный. Взгляд как у затравленного зверя. Она заметила Жозефину, но опустила глаза и помчалась дальше.

Даже не поздоровалась. Жозефина не рискнула спросить, как дела: она знала, что мсье Бартийе ушел из семьи.

Хорошее настроение куда-то улетучилось. Лишь войдя в квартиру, она услышала телефонный звонок и усталым движением сняла трубку.

Это был мсье Фожерон. Он поздравил ее с чеком, который она положила в банк, а потом сказал что-то странное, она с первого раза даже не поняла и попросила его минуточку подождать. Сняла пальто, поставила сумку, опять взяла трубку.

— Чек пришел как раз вовремя, мадам Кортес. У вас кредит без обеспечения вот уже три месяца…

Жозефина впилась пальцами в телефон, не в силах произнести ни слова пересохшими губами. Кредит без обеспечения! Уже три месяца! Но она же проверяла: у нее все время был положительный баланс!

— Ваш муж открыл счет на свое имя перед отъездом в Кению. Он взял большой заем и не выплачивал положенных взносов с 15 октября…

— Заем? Антуан? Но…

— Это его собственный счет, но вы также несете за него ответственность. Он обещал выплачивать вовремя и… Вы же подписывали бумаги, мадам Кортес! Вспомните…

Жозефина сосредоточилась и вспомнила: действительно, Антуан перед отъездом давал ей на подпись множество банковских формуляров. Он говорил о планах, об инвестициях, об уверенности в будущем, о вызове судьбе. Это было в начале сентября. Она доверяла ему. Она все всегда подписывала с закрытыми глазами.

Объяснения банкира походили на кошмарный сон, она слушала их, дрожащая, бледная в зловещем свете лампы в прихожей. Надо включить батареи, у нас слишком холодно. Сжав зубы, она скорчилась на стуле возле тумбочки с телефоном, уперлась взглядом в потертый коврик…

— Вы ответственны за его кредит, мадам Кортес. Увы, это так. Если хотите, мы можем обсудить с вами рассрочку кредита, в таком случае вам надо будет зайти в банк… Вы также можете попросить вашего отчима помочь вам!

— Никогда, мсье Фожерон, никогда!

— Однако, мадам Кортес, это неразумно.

— Я справлюсь, мсье Фожерон, я справлюсь сама…

— Ну хорошо, выплаты, которые задержал ваш муж, может покрыть этот чек на восемь тысяч двенадцать евро. Размер ежемесячной выплаты составляет тысячу пятьсот евро, так что подсчитайте сами…

— Я сегодня кое-что купила, — выдавила Жозефина. — Для детей, к Рождеству… Компьютер и… Подождите, у меня чеки остались…

Она стала рыться в сумке, рывком вытянула кошелек, поспешно открыла его и достала чеки. Медленно, путаясь, сложила потраченные суммы и сообщила банкиру итог.

— За вычетом этих сумм у вас ничего не останется, мадам Кортес. Если он опять пропустит выплату 15 января… Не хотелось бы вас расстраивать накануне Рождества, но на счету у вас ничего не останется.

Жозефина не знала, что и сказать. Ее взгляд упал на кухонный стол, где царила старенькая пишущая машинка «Ай-Би-Эм», подарок Шефа.

— Я все улажу, мсье Фожерон. Дайте срок. Мне сегодня утром предложили еще одну высокооплачиваемую работу. Буквально нескольких дней, и деньги будут…

Жозефина сама уже не знала, что несет.

— Нет никакой спешки, мадам Кортес. Если у вас получится, увидимся в начале января, может быть, у вас появятся новости…

— Спасибо, мсье Фожерон, спасибо…

— Удачи, мадам Кортес, не переживайте, вы справитесь. А пока хороших вам праздников. Какие у вас планы?

— Я еду к сестре в Межев, — рассеянно ответила Жозефина, как боксер, что лежит, оглушенный, на ринге, пока рефери считает до десяти.

— Вот и славно, что вы не одиноки, что у вас есть семья. Удачи, мадам Кортес, счастливого Рождества.

Жозефина положила трубку и побрела к балкону, своему привычному убежищу. Оттуда она смотрела на звезды. И если какая-то звезда мигала или проносилась вниз, она видела в этом знак, что ее услышали, что небо следит за ней. А сейчас встала на колени, сжала руки и, подняв глаза к небу, принялась молиться: