Катрин Панколь - Желтоглазые крокодилы

Ваш папа.

P.S. Тут еще письмо для мамы…»

Гортензия протянула последний листок Жозефине, которая сложила его и сунула в карман кухонного фартука.

— Ты не будешь сейчас читать? — спросила Гортензия.

— Нет… Хотите, поговорим о папином письме?

Девочки молча смотрели на нее. Зоэ сосала палец. Гортензия размышляла.

— Крокодилы противные! — упрямо повторила Зоэ. — И почему он не мог остаться во Франции?

— Потому что во Франции не разводят крокодилов, что тут непонятного, — вздохнула Гортензия. — Да он и раньше твердил, что хочет уехать за границу. Когда мы с ним виделись, он только об этом и говорил… Вот интересно, она с ним уехала?

— Надеюсь, ему будут хорошо платить и он полюбит свою работу, — быстро добавила Жозефина, чтобы сменить тему: она не хотела, чтобы девочки говорили о Милене. — Для него так важно было сменить обстановку, снова почувствовать себя нужным, отвечать за какое-то дело. Мужчине трудно без дела сидеть… И потом, это же его стихия. Он всегда так любил дальние дали, путешествия, Африку…

Жозефина попыталась скрыть за этими словами свой шок. «Совсем спятил! — думала она. — Надеюсь, он не вкладывал деньги в эту аферу? Да и откуда у него деньги? От Милены? Я бы вряд ли могла ему помочь. Но вдруг он меня попросит?» Она вспомнила, что у них общий счет в банке. Надо поговорить с господином Фожероном, ее банковским поверенным.

— Пойду почитаю о крокодилах в моей книжке о рептилиях, — сказала Зоэ, соскакивая с маминых колен.

— Был бы Интернет, тебе бы не пришлось копаться в книжках.

— Но у нас же нет Интернета, — ответила Зоэ, — значит, нужно посмотреть в книге.

— Хорошо бы ты купила нам компьютер, — размечталась Гортензия. — У всех моих подружек есть.

Если он взял у Милены деньги, значит, это всерьез и надолго. Может быть, они даже поженятся…

«Да нет, идиотка, он не может жениться на Милене, мы ведь еще не развелись!» — Жозефина шумно выдохнула.

— Мам, ты не слушаешь!

— Нет-нет, слушаю…

— И что я сказала?

— Что тебе нужен компьютер.

— Ну и?..

— Не знаю, малыш, надо подумать.

— Раздумьями на компьютер не заработаешь.

А та, наверное, хороша в роли хозяйки! Розовенькая, свеженькая, тоненькая. Жозефина представила себе, как она ждет Антуана на крылечке их дома, как прыгает в джип, чтобы объехать с ним парк, как готовит на кухне, как листает журнал, уютно устроившись в кресле-качалке. А вечером, когда он возвращается с работы, бой подает им ужин, они зажигают свечи… Наверное, он думает, что начал жизнь заново. Новая жена, новый дом, новая работа. А они, все втроем, верно, кажутся ему скучными и убогими с их маленькой квартиркой в Курбевуа.

Утром мадам Бартийе, мать Макса, спросила ее: «Ну что, мадам Кортес, есть новости от мужа?» Она ответила что-то — лишь бы ответить. Мадам Бартийе очень похудела, и Жозефина спросила, не сидит ли она на диете. «Вы будете смеяться, мадам Кортес, я на картофельной диете!»

Жозефина действительно расхохоталась, но мадам Бартийе упорствовала: «Нет, я серьезно: одна картофелина каждый вечер, через три часа после ужина, и потом совершенно не хочется сладкого! Вроде как эта картошка, если съесть ее перед сном, освобождает какие-то два гормона, которые нейтрализуют потребность в сахаре и углеводах в мозге. Вам больше не хочется есть между основными приемами пищи. Ну и вы худеете, все вполне научно обосновано. Макс нашел мне это в Интернете. У вас есть Интернет? А то я бы сказала вам адрес сайта. Конечно, эта диета кажется странной, но она работает, уверяю вас».

— Мам, это ведь не роскошь, а необходимость, рабочий инструмент… Он бы и тебе пригодился, и нам для школы тоже.

— Знаю, дорогая, знаю.

— Ты так говоришь, но тебе вовсе не интересно. А между тем речь идет о моем будущем…

— Послушай, Гортензия, я все делаю для вас. Все! Если сказала, что подумаю, значит просто не хочу давать пустых обещаний, но вполне возможно, у меня все получится.

— О, спасибо, мама! Спасибо! Я знала, что могу на тебя положиться.

Гортензия обняла мать и уселась к ней на колени, словно Зоэ.

— Ну что, мамуль, умещаюсь я тут, или мне уже поздновато?

Жозефина рассмеялась, прижала ее к себе. Она вдруг расчувствовалась, непонятно почему. Держать ее на ручках, чувствовать ее тепло, вдыхать сладкий запах ее кожи и легкий аромат духов от одежды… даже слезы на глаза навернулись.

— Ох, малышка, как же я тебя люблю, если бы ты знала! Я так страдаю, когда мы ссоримся.