Джон Ридли - Путь к славе, или Разговоры с Манном

Я добрался лонг-айлендским поездом до острова, торопясь увидеть Фрэнка. Большинству людей не доводилось ни разу в жизни перемолвиться словом с воротилой его уровня. Фрэнк всегда чем мог помогал мне. Он всегда был порядочным человеком. Особенно если учесть, что речь идет о главаре мафии.

И именно из-за своей порядочности он был теперь экс-главарем мафии.

Когда другие главы нью-йоркской большой пятерки захотели расширить свою торговлю, включив туда тяжелые наркотики, Фрэнк запротестовал. Не то чтобы он был головорезом с золотым сердцем. Он лишь понимал, что наркотики доставляют неприятности не только тем, кто их принимает, но и тем, кто ими торгует. Копы могут закрывать глаза на проституцию, на азартные игры — тут, они, может, и сами не последние клиенты, — но, стоит подмешать в эту смесь щепотку героина, и тогда все подмазанные ладони в городе не смогут больше отмазать тебя от правосудия.

Другим главарям было наплевать. Другие главари решили, что Фрэнк просто стареет, что ему пора на покой, — и дали ему это понять на мафиозный манер: пустили пулю в затылок. Только Фрэнку повезло. Пуля слегка задела кожу, искалечила фетровую шляпу, в остальном же не причинила особого вреда. Но Фрэнку не пришлось объяснять все заново. Он и так все понял и вышел на «пенсию», уединившись на Лонг-Айленде. У него был приятный дом. Приятная тихая жизнь — но, я надеялся, не настолько тихая, чтобы он не смог помочь мне в моем маленьком деле.

Сорок минут езды из города — и вот вы уже вне города. На смену бетону и небоскребам приходят деревья, трава, сады… чистенькие пригороды, белые жители, которые пялятся на приблудного чернокожего, вторгшегося на их территорию.

Очень скоро я добрался до Фрэнка.

— Джеки! — Мои руки утонули в руках Фрэнка, который вышел меня поприветствовать. Держа за плечо, он подвел меня к своей жене, Бобби, познакомил нас и попросил ее принести нам лимонада, а потом быстро провел меня по своему владению. Это был традиционный кирпичный дом со ставнями на окнах и водоемом для птиц в саду. И конечно, он был огромным — сразу все не осмотришь. Фрэнк спросил меня, как дела, как там в «Копе».

— Хорошо, — ответил я. — Но не так, как прежде.

— Прежде! Тебя послушать — так можно подумать, ты еще помнишь времена немого кино.

— Понимаете, там сейчас все не так, как еще несколько лет назад. Зал уже не бывает набит битком. Люди не лезут друг другу на головы, чтобы попасть в зал.

— Телевидение, — посетовал Фрэнк. — Телевидение когда-нибудь погубит клубы. Сидишь себе дома, просто переключаешь каналы — и смотришь все, что твоей душе угодно. За этим ящиком — будущее, — пророчил он.

Поскольку в моей личной истории телевидение еще не сыграло никакой роли и вряд ли мне это вообще светило, я вздрогнул от одной этой мысли.

— Но ты же не ехал в такую даль только ради того, чтобы поболтать о «Копе».

Нет, конечно.

— Мистер Ко… Фрэнк, вы всегда были добры ко мне. Вы мне в свое время очень здорово помогли пробиться. Просто потому, что я вам показался смешным. Я это очень ценю… Мне сейчас снова нужна ваша помощь. — Я старался говорить как можно прямее. — И мне нужна такая помощь, которую, как мне кажется, только вы можете мне оказать.

Фрэнк кивнул. Он понял, о чем я.

Мы подошли к стульям, стоявшим во внутреннем дворике.

Сели. Я начал:

— Несколько лет назад, когда я был во Флориде…

Фрэнк сделал отстраняющий жест:

— Без подробностей. Они мне не нужны.

— Один человек доставляет мне неприятности. Он может доставить мне…

Тут пришла Бобби с лимонадом. Я поблагодарил ее, мы обменялись любезностями.

Когда она ушла, я продолжил:

— Он может доставить мне еще больше неприятностей…

— И ты хочешь?..

— Я бы хотел… Я хочу, чтобы он перестал доставлять мне неприятности. — Я сказал это совсем не драматичным тоном. Моя просьба не прозвучала ни жутко, ни отчаянно, ни плаксиво. Я говорил об одолжении. Как если бы занимал стакан сахару. Или просил вынимать мои газеты, пока меня не будет в городе. Хлопотал о том, чтобы шантажировали типа, который пытается меня шантажировать.

Фрэнк именно так к этому и отнесся: просто один человек просит другого об одолжении. Он небрежно повел рукой:

— Ты пойми, Джеки, я вроде как отошел от той жизни.

— Знаю.

— То, о чем ты просишь…

— О чем я прошу…

— Ты хочешь, чтобы этому парню все объяснили. Объяснили так, чтобы не нужно было потом заново объяснять.

— Я хочу, чтобы он отстал от меня.