Иэн Макьюэн - Сластена

— Том, вы упрощаете. Вы здесь вовсе не пассивная сторона. Вы сделали первый шаг. Вы написали замечательные, да, волшебные рассказы. В Лондоне начинают о вас говорить. Как, по-вашему, мы вас нашли? Вы сами проложили себе дорогу — талантом и упорным трудом.

Ироническая улыбка, вскинутая голова — прогресс.

— Мне нравится, когда вы говорите «волшебные».

— Вот и отлично. Волшебные, волшебные, волшебные. — Я подняла с пола сумку и протянула ему рекламную брошюру фонда. — Вот описание нашей деятельности. Можете заглянуть в контору на Аппер-Риджент-стрит и поговорить с сотрудниками. Они вам понравятся, уверяю вас.

— Вы тоже там будете?

— Мой непосредственный работодатель — «Освобожденное слово». Мы тесно сотрудничаем с «Фридом интернэшнл» в вопросах материальной поддержки. Они помогают нам в поиске художников. Я работаю в городе и часто бываю в разъездах. Однако письма, направленные в контору фонда, мне пересылают.

Он взглянул на часы и встал, и я тоже поднялась со стула. Я была исполнительной молодой сотрудницей, полной решимости достичь поставленной цели. Мне хотелось, чтобы Хейли сейчас же, еще до ланча, согласился на наше предложение. Тогда я по телефону сообщу новость Максу, а к завтрашнему утру, быть может, получу поздравительную записку от Питера Наттинга, бесстрастную, скучную, отпечатанную от его имени, и все же важную для меня.

— Я не прошу вас соглашаться сразу, — сказала я, надеясь, что мои слова не прозвучат как мольба. — Наш разговор ни к чему вас не обязывает. Просто дайте мне «добро», и я распоряжусь относительно ежемесячных выплат. Мне нужны только реквизиты вашего счета в банке.

Дать «добро»? Никогда в жизни я не произносила эту фразу. Он согласно кивнул, но не столько на предложение денег, сколько на мою интонацию. Нас разделяло метра два, не больше. У него была тонкая талия; под пуговицей слегка выбившейся рубашки виднелась кожа и пушок вокруг пупка.

— Благодарю вас, — сказал Том Хейли. — Я серьезно обдумаю ваше предложение. Мне необходимо быть в Лондоне в пятницу. Возможно, я загляну к вам в контору.

— Что ж, чудно — сказала я и протянула ему руку для рукопожатия. Но рукопожатия не получилось. Он лишь положил мою руку себе на ладонь и легонько провел по ней большим пальцем, всего один раз. И смотрел на меня не отрываясь. Отнимая руку, я провела своим большим пальцем по его указательному. Возможно, мы подошли бы друг к другу еще на шаг, но в эту минуту в дверь постучали, до смешного громко. Он отступил от меня и сказал: «Входите!» Дверь распахнулась. На пороге стояли две девушки — светлые гладкие волосы, прямой пробор, бледнеющий загар, сандалии и крашеные ногти на ногах, голые руки, радостные, вежливые улыбки — невыразимо притягательные. Книжки и бумаги, зажатые под мышкой, показались мне совсем не к месту.

— А вот и вы, — сказал Том. — Добро пожаловать на семинар по «Королеве фей».

Я бочком пробралась к выходу.

— Этого я не читала.

Он засмеялся, и к нему присоединились девушки, как будто я остроумно пошутила. Наверное, они мне не поверили.

В вагоне лондонского дневного поезда я была одна. Миновав Саут-Даунс, поезд мчался по Суссекс-Уилд; я пыталась унять волнение, шагая взад и вперед по проходу между креслами. Я присела на пару минут, потом снова вскочила. Бранила себя за отсутствие настойчивости. Мне следовало выждать час, пока закончатся занятия, пригласить его на ланч, повторить предложение, заручиться его согласием. Да нет, дело не в этом. Я не записала его домашний адрес. Нет, и не в этом. Что-то могло между нами заискриться, да нет же, это было всего лишь прикосновение — практически ничего. Мне следовало остаться и развить успех, получить от него нечто более значимое, перекинуть мостик к нашей следующей встрече. Долгий поцелуй в губы, его губы — которые все хотели сказать за меня. Меня волновало воспоминание об участке кожи в просвете между пуговицами его рубашки, о бледных волосках вокруг пупочной впадины, обо всем его легком, ладном, почти мальчишеском теле. Я попыталась перечитать один из его рассказов, но мысли разбегались, я не могла сосредоточиться. Я подумывала о том, чтобы выйти в Хейуордс-Хите и поехать обратно следующим поездом. А если б он не погладил мои пальцы, охватило бы меня волнение? Мне кажется, да. Возможно ли, что прикосновение его большого пальца было случайным? Невозможно. Он сознавал, что делает, он хотел подать мне сигнал. Останься. Но когда поезд подошел к станции, я продолжала сидеть, я не верила самой себе. Только вспомни, что вышло из романа с Максом!