Оксана Робски - Casual

Мы обменялись ничего не значащими фразами.

Официант принес Светлане клубнику фламбе.

— Отлично выглядишь, — сказала мне Лена.

— Спасибо, ты тоже. А как твоя любовь?

— Я поставила ему ультиматум. — Лена подлила себе в чашку коллекционный китайский чай за десять долларов США — глоток.

— Правильно. — Я, как один мой знакомый, который провел два года в следственном изоляторе, — «за любой кипеш, кроме голодовки». — А какие условия?

— Я ему сказала: выбирай! Я не имею ничего против твоей дочери. Я ее даже удочерить могу, если надо. Но твоя жена?!

Лена выкатила на меня возмущенные глаза, ожидая одобрения. Она его получила.

— Значит, так, — сказала я ему, — первое — развод, второе — никаких совместных отдыхов с бывшими женами, третье…

— А он не разведен? — уточнила я.

— Представь себе, нет! Уже четыре года они не живут вместе, но она держит его так, словно он ее муж, любовник, сын, папа и бедный родственник одновременно.

— Ужас, — покачала головой Светлана, и мы с Леной подозрительно покосились на нее.

— И я сказала ему, — продолжала Лена, игнорируя последнюю реплику, — ты, конечно, можешь возить дочь в школу или куда там, но не каждый день. Существуют водители. Ты можешь встречаться с ней в выходные столько, сколько хочешь, — но без мамы. Ты можешь ездить с ней отдыхать — но вдвоем. Или со мной. И уж точно не делать из меня нелегала. Правильно?

— Правильно, — кивнула я. — И что?

— Я велела ему не звонить, не приезжать, не писать, телеграмм не слать, пока он не примет мои условия. Белым флагом капитуляции должно быть его предложение руки и сердца.

— Можно еще попробовать сделать так, чтобы он приревновал, — произнесла Светлана.

— Приревновал? — недоверчиво повторила Лена.

— Да. Оставить цветок в машине. Какой-нибудь непонятный телефонный звонок…

— Можно какую-нибудь визитку положить на видное место! — с воодушевлением подхватила Лена.

— Ага.

— Точно.

— И еще можно пропасть на пару дней. Оставить телефон у мамы, и пусть она говорит, что Леночка уехала домой, а телефон забыла.

Лена с таким восхищением смотрела на Светлану, что я чуть не попрощалась с ними обеими.

— Я думала об этом. А потом невинно сказать, что была у подруги на даче! — Светлана кивнула.

В Лениной сумке зазвонил телефон.

— Вот он. Легок на помине. Сейчас я ему устрою… — По-моему, Лена даже подмигнула Светлане. Я не могла опомниться от удивления.

Звонил телефонный мастер. Лена вызвала его два дня назад, чтобы показать, где делать дополнительные розетки. Он ждал ее дома уже полчаса.

— Я же опаздываю! — закричала Лена и, наскоро попрощавшись, выскочила на улицу, на ходу надевая куртку.

— Какая приятная девушка, — мило произнесла Светлана, когда Лены уже не было видно.

— Да, — проговорила я медленно, — ее муж ушел к другой два года назад.

Светлана сочувственно улыбнулась и погладила свой живот.

— Мне пора. Ты больше ничего не хочешь? — сухо спросила я.

— Нет, спасибо.

Я попросила счет. Светлана стала искать номерки от одежды.

Она соглашалась со всем с такой подкупающей готовностью, что я подумала: неудивительно, что наши мужья уходят к таким вот Светланам… «От Лен», — уточнила я с непростительной мстительностью.

Каждое воскресенье я проводила с дочерью. Мы ездили в детский клуб «Санта-Фе» или на корабль «Викинг», ходили в цирк или смотрели спектакли. На этот раз мы ехали в уголок Дурова. Маша сидела на заднем сиденье и рассказывала последние школьные новости: Оля завела свой сайт в Интернете, Кате мама разрешает красить губы бесцветным блеском, Никита, к сожалению, очень тупой. Говоря про Никиту, Маша виновато улыбалась. Потому что была очень хорошо воспитана. Даже слишком. Я иногда думала, что в какой-то момент, когда надо было уже прекратить ее воспитывать, я этого не сделала. Иногда я всерьез размышляла о том, что хорошие манеры стали Машиным пленом, границами ее поведения и, что гораздо хуже, — ее сознания. Они выработали у нее кучу комплексов под названием: «нельзя», «не могу», «некрасиво», «невозможно». Что в сочетании с ее действительно добрым сердцем и отзывчивым характером делало ее особой весьма ограниченной. Я надеялась, что со временем это пройдет.

Маша похвасталась пятеркой по математике и признанием в любви от Прохорова, а потом с горечью в голосе рассказала, что учительница при всем классе высмеяла ее прическу.

— А разве няня не заплела тебе с утра косы? — спросила я.