Джеймс Риз - Книга теней

Полукафтан был сшит из темно-зеленого сукна с шелковистой отделкой – я подумала, что оно слишком плотное и в такой теплой одежде ужинать не стоит, а потому решила оставить полукафтан в студии. А кроме того, жилет смотрелся на мне великолепно. Сшитый из ярко-желтого шелка, он имел высокий стоячий воротник и был расшит незабудками. Добавьте сюда английское кружево в стиле королевы Анны и узор в виде пальметок. А на каждой обтянутой тканью пуговице был вышит незнакомый мне герб. Короткие панталоны из бледно-желтого сукна застегивались у колен пуговками. Мадлен приготовила и пару накладок на икры: одетые под чулок, они делали ногу более рельефной. Надев их, я улыбнулась и снова сунула в башмаки обтянутые чулками ноги.

Затем я покрасовалась перед зеркалом. Какое тщеславие! Решила было поругать себя, но не стала: нужно позволять себе маленькие радости. Ведь недавно я и представить себе не могла, что мне может показаться настолько приятным удовольствие повертеться перед зеркалом в подобном наряде, да еще с накладными икрами!

Итак, для первого моего ужина в Равендале я выбрала ливрейный костюм. Его я дополнила простой блузою из белого полотна с неотразимыми кружевными манжетами; правда, та предназначалась для отвергнутого мной платья, ну да какая разница. Помимо кафтана я отказалась и от треугольной шляпы. Я заплела волосы в не слишком тугую косу, свисающую на грудь: их светлый оттенок так хорошо гармонировал с желтизной шелкового жилета.

Я повернулась к зеркалу одним боком, затем другим – но тут раздался второй удар колокола.

– Parbleu! [53]– вскричала я, подобно персонажу Мольера, застигнутому врасплох. Но столь напыщенное словечко так подходило… должно было, наверное, подходить к моему новому костюму… – Merde! – добавила я, теперь уже от себя, ибо мне все еще предстояло написать три вопроса. А кроме того, я не имела представления, где в замке находится парадная столовая, и, если бы Враний Дол действительно оказался так велик, каким он представился мне из розария, поиски могли затянуться надолго.

Едва я сложила наконец пятый листок и уже собиралась сунуть его вместе с другими под жилет, колокол прозвучал в третий раз. Мадлен предупреждала, что третьего удара не будет. Но он раздался, причем показался мне очень настойчивым. У меня родилась надежда, что это случится и в четвертый, и в пятый раз, – тогда звон его доведет меня до столовой.

Так и произошло, а стало быть, отыскать дорогу туда представлялось совсем не сложным делом. Но где та дверь, через которую можно пройти в замок из студии? Я видела в ней лишь одну дверь, ведущую в сад… Предположив, что если дверь в ванную скрыта за видом на венецианский канал, то и другую следует искать за одной из остальных живописных панелей, я потрогала каждую из них, ожидая, что стена раздастся или отойдет в сторону, однако ничего подобного не случилось.

Тогда я обратила внимание на гобелен с каким-то античным сюжетом, закрывающий сразу три стенные панели. На крайних, завешенных не полностью, висели канделябры, но в том месте, где должна была находиться третья, я заметила, что изображение странно колеблется. Сквозняк? Так и есть. За гобеленом я нашла открытую дверь. К счастью, за ней горели факелы, вставленные в кронштейны из кованого железа, а то бы я блуждала по темным залам замка до самого рассвета. Пропитанные серою тряпки, которыми были обмотаны концы факелов, похоже, только что занялись: едкий запах серы еще стоял в воздухе, и дым только начинал клубиться под полутемными сводами. Студеный ветерок поигрывал слева от меня трепещущим пламенем наклоненных в сторону прохода факелов, тогда как правая стена терялась во мгле. Хорошо помню, что первым впечатлением от залов и коридоров Равендаля были мрак и пробирающий до костей холод. Мне захотелось вернуться в теплую, светлую студию, а не идти дальше по темным галереям – похоже, прорубленным в толще льда, припорошенного землей.

Но я двинулась вперед: меня подстегнуло желание получить ответы на мои вопросы. Стук моих каблуков был единственным звуком, нарушавшим гулкую тишину гладких каменных полов. Факелы горели тускло, я почти на ощупь пробиралась сквозь тени; несколько раз я останавливалась и озиралась вокруг: мне чудилось, будто я не одна. Но все твари, которых я «видела», неизменно оказывались игрой света и тени и так же быстро исчезали, как появлялись. И все равно я на каждом шагу ждала встречи с каким-нибудь призраком, боялась, что вот-вот явится кто-то из обитателей потустороннего мира. Враний Дол, наверное, битком набит необъяснимыми, сверхъестественными явлениями.