Дина Бакулина - Зачем живут патиссоны?

Совершенно случайно оказалось, что дальняя знакомая Снежаны работает в Летнем садике администратором. Дальнюю знакомую зовут Татьяна Васильевна, — она помогла Снежане быстро и без лишних проволочек влиться в маленький коллектив работников. Татьяна Васильевна показала Снежане деревянную сторожку, которой моя подруга может располагать в рабочее время, и познакомила Снежану с немецкой овчаркой по имени Тюльпан. Тюльпан принадлежит не самой Татьяне Васильевне, а сторожу, которого все здесь зовут попросту — дед Артём.

Тюльпан — исключительно умный и добрый пёс. Свою работу охранника он просто обожает, а в Летний садик влюблен точно так же, как и Снежана, если не больше. У Тюльпана тоже есть для такой любви серьёзные основания: крохотная однокомнатная хрущевка, в которой пёс проживает с дедом Артёмом, надоела ему хуже горькой редьки.

С самого начала Тюльпан считает себя самым главным в новом саду: он и директор, и охранник парка в одном лице. Дед Артём лучший друг и напарник Тюльпана — к нему отношение особое, а все остальные сотрудники пса, как правило, не раздражают и охранять сад не мешают. Тюльпан принял Снежану дружелюбно и снисходительно. А Снежана в свою очередь приняла пса доверчиво и радостно. Несмотря на то, что сторожить сад от разных злоумышленников Снежане приходится не глухой ночью, а вечером, с шести до одиннадцати, умная и внушительная немецкая овчарка ей просто необходима. К тому же Тюльпан оказался хорошим другом: он общителен, приветлив и необыкновенно умён.

И вот в один прекрасный мартовский день Снежана отложила в сторону два диплома о высшем образовании и, не обращая внимания ни на чьи советы, устроилась работать парковым сторожем. Надо сказать, муж Снежаны, Георгий выбор жены полностью одобрил. Он посчитал, что работа на свежем воздухе, среди деревьев и птиц, положительно повлияет на здоровье и на душу жены. А разве я не говорила вам, что Георгий — самый настоящий ботаник? Что же ещё можно было ожидать от ботаника?

Похоже, одна я и была против этого неразумного решения. Я как-никак знаю свою подругу уже много лет и уверена, что, несмотря на многочисленные недостатки, Снежана всё-таки могла бы делать в жизни нечто большее, чем сторожить сад.

Как-то ранней весной мы прогуливались со Снежаной по её садику. Холодновато ещё, конечно… Но всё равно, воздух здесь удивительно свеж и тишина стоит звенящая. Был ранний вечер, темнело всё ещё рано. Тюльпан с нами не прогуливался: в такое время он предпочитал не пугать редких посетителей своим грозным видом. Кроме того, у него дел по горло и без нас: он, по-моему, никогда не отдыхает от собственных затей. А если бы Тюльпан вдруг передумал и решил присоединиться к нам, мог произойти настоящий переполох, — особенно если бы посетители робкие попались. Такие, завидев огромную немецкую овчарку, пожалуй, от страха заберутся на дерево и, чего доброго, сломают его. Деревья-то ещё молодые, хрупкие. Если бы я не знала, какой Тюльпан добрый, я, пожалуй, и сама забралась бы на дерево от страха.

В тот вечер я вновь сказала подруге:

— Послушай-ка, Снежана, неужели тебе и в самом деле нравится такая работа? Ведь ты же, определённо, способна на большее!

Она же, прикинувшись этаким образчиком наивности, ответила вопросом на вопрос:

— На большее, чем что?

Меня отвлекает непонятный шум вдалеке. Слышится какое-то поскуливание. Я оборачиваюсь и замечаю в дальнем конце парка, в кустах, Тюльпана. Он самозабвенно роет лапами землю и поскуливает от нетерпения. Нос у него весь грязный, — настолько грязный, что даже отсюда видно! Зрение у меня очень хорошее, впрочем, как и слух, не то, что у близорукой Снежаны: она уже в десяти метрах видит всё расплывчато, нечётко.

— На большее, чем что, я, по-твоему, способна? — не обращая никакого внимания на Тюльпана, переспрашивает Снежана. Она сама настойчиво возвращает меня к прервавшемуся, было, диалогу. Такие беседы у нас с подругой в порядке вещей. Начинаются они по-разному, но заканчиваются почти всегда одинаково: каждый остаётся при своем мнении.

— По-моему, Снежана, — терпеливо объясняю я, — ты, при всех своих недостатках, способна делать нечто более полезное, чем бродить с Тюльпаном по саду и сторожить деревья. А разве нет?

— Ты, наверное, хочешь сказать, что моих способностей, по-твоему, хватит даже на то, чтобы рисовать с малышами крючки, водить детей на прогулку и разливать им суп?