Элис Манро - Ты кем себя воображаешь?

Роза выяснила номер аудитории и пошла наверх по лестнице на второй этаж. Ее догнала другая девушка и спросила:

— Ты тоже в три-ноль-двенадцатую?

Они пошли вместе, рассказывая друг другу, у кого какая стипендия. Розе еще негде было жить — она остановилась в Христианской ассоциации молодых женщин. У нее на самом деле вообще не было денег на пребывание в университете. Была только стипендия, которая покрывала плату за учебу, приз графства, на который она собиралась купить учебники, и еще пособие в триста долларов, на которое она должна была жить, и все.

— Тебе придется найти работу, — сказала девушка.

У нее пособие было больше, потому что она изучала естественные науки (все деньги сейчас там, серьезно сказала она, все деньги в науке), но она надеялась устроиться работать в университетскую столовую. Комнату она снимала в частном секторе, в подвале. Сколько ты платишь за комнату, сколько стоит электроплитка? — начала спрашивать Роза, беспокойно крутя в голове расчеты.

У девушки волосы были уложены валиком. Креповая блузка пожелтела и лоснилась от стирки и глажки. Груди — большие, обвисшие. Наверно, под блузкой — грязно-розовый лифчик с застежкой сбоку. На одной щеке у девушки было шелушащееся пятно.

— Кажется, пришли, — сказала она.

В двери было окошечко. Через него виднелись другие стипендиаты, которые уже собрались и ждали. Розе показалось, что она увидела еще четверых или пятерых девочек с такими же сутулыми фигурами зрелых женщин, как у ее спутницы, и нескольких ясноглазых самодовольных мальчиков с младенческими личиками. Как будто существовало правило, что девушки-стипендиатки должны выглядеть на сорок лет, а мальчики-стипендиаты — на двенадцать. Конечно, за один беглый взгляд через окошечко в двери Роза не могла разглядеть экзему, желтые пятна под мышками, перхоть, налет на зубах, похожий на плесень, и корочки гноя в уголках глаз. Она только подумала, что увидела все это. Но в аудитории висело мрачное облако — тут Роза не ошибалась — ужасное облако угодливости и кротости. Лишь благодаря угодливости и кротости сидящие тут люди могли дать столько правильных ответов, то есть ответов, угодных экзаменаторам. Как же еще могли они отличиться и попасть сюда? И Роза делала то же самое, что и они.

— Мне нужно в туалет, — сказала она.

Она представила себе, как работает в студенческой столовой. Ее фигура, и без того плотная, кажется еще шире в зеленой форменной одежде, лицо раскраснелось, волосы слиплись от жары. Она раскладывает по тарелкам жареную курицу и рагу, обслуживая тех, кто глупее и богаче ее. От остального человечества ее отделяют прилавки с подогреваемой едой, униформа, тяжелый честный труд, которого никто не должен стыдиться, публично провозглашенный ум и бедность. Мальчикам все это еще как-то может сойти с рук. И то с трудом. Для девочек такое сочетание смертельно. Бедность у девушек непривлекательна, кроме случаев, когда она сочетается с милой слабостью на передок и глупостью. Ум у девушек непривлекателен, кроме случаев, когда он сочетается с элегантностью, с аристократизмом. Правда ли это и была ли Роза настолько глупа, чтобы из-за этого огорчаться? Ответ на оба вопроса — да.

Она вернулась на первый этаж, где коридоры полнились обычными студентами, не стипендиатами. От этих студентов никто не ожидал, что они будут учиться только на отлично, выражать благодарность и жить экономно. Невинные и возбуждающие зависть, в новых фиолетово-белых блейзерах и фиолетовых вязаных шапочках, положенных первокурсникам, они толпились вокруг регистрационных столов и перекрикивались — перебрасывались напоминаниями, путаными обрывками информации, абсурдными обзывательствами. Роза шла меж них, охваченная злобой, высокомерием и отчаянием. Юбка ее зеленого вельветового костюма на ходу все время забивалась между ног. Материал слишком тонкий: надо было потратиться и купить поплотнее. Теперь Роза думала, что и жакет сидит не очень, хотя дома ей казалось, что с ним все в порядке. Весь костюм сшила портниха в Хэнрэтти, приятельница Фло, которая считала своей главной задачей скрыть фигуру. Когда Роза спросила, нельзя ли сделать юбку поуже, портниха ответила: «Ты что, хочешь, чтобы все видели твою „мадам Сижу“?» Роза постеснялась сказать, что это ее не пугает.

Еще эта портниха сказала: «А я думала, теперь, когда ты кончила школу, ты найдешь работу и будешь помогать дома».

Розу остановила женщина, идущая по коридору: