Татьяна Лисицына - Вопреки предсказанию (СИ)

— Поздравляю вас. Это чудо, которое совершила молитва. Когда за человека молятся, это не дает смерти забрать его. Я убежден в этом. А вам еще рано было уходить.

«Алексей не дал мне уйти», — подумала Нина и вдруг вспомнила Василия. Он тоже молился, но по-своему.

— А сейчас, — доктор поднялся, — Нужно поспать. Вам нужны силы.

— Хорошо, но могу я сначала поговорить с мужем, — попросила его Нина. — Он очень переживает за меня.

— Я понимаю, — кивнул врач. — Но будет лучше, если вы отдохнете, а я попрошу медсестру позвонить ему. Завтра, если все будет хорошо, я разрешу ему побыть с вами.

Василий спешил к больнице. Он еще спал, когда медсестра сообщила, что его жене гораздо лучше. Он так быстро вскочил с постели и начал собираться, что времени размышлять не было. Последнее, что запомнилось, как он сидел перед фотографией Нины, умоляя ее не оставлять его. Потом пил виски. Потом опять с ним произошла странная вещь. Сон, который не был сном.

Главное, что Нине лучше.

Проходя по соседней улице, обратил внимание на сгоревший дом. «Еще вчера вечером никакого пожара не было», — мелькнуло в голове. Внезапно он все вспомнил. Сначала стало холодно, а потом жарко. Бросился прочь со всех ног, словно боялся, что ему предъявят обвинение.

Это не было сном.

Он засыпал, когда почувствовал, что кто-то входит в его тело.

— Иван, пора немного поразвлечься.

— Но я не Иван, — попыталось запротестовать его «я».

— Ты родился в день Ивана Купала и пришел в этот мир с определенной миссией. Ты должен приносить в мир зло.

— Но я не хочу. Не хочу, — бормотал он, чувствуя, что от него прежнего остается все меньше и меньше. Черный густой поток захватил его сознание и заставил вылететь из тела. «Зло, зло, ты должен творить зло», — совершенно явно услышал он, перемещаясь в пространстве.

— Сегодня ты должен сжечь какой-нибудь дом. Ты переходишь на новый уровень, — звучало в нем. Он бы сказал в голове, если бы в тот момент у него была голова.

— Выбирай, — услышал он команду.

Он перемещался по Тучково, разглядывая дома. Та маленькая часть, что осталась от него, сопротивлялась, стараясь выбрать пустой дом. И вот он нашел, что искал. Завис невысоко от крыши с красной черепицей. Семья Козловых, которых в поселке недолюбливали за их заносчивость, отправилась в отпуск. Опустился ниже и направил сверкающий красный луч на деревянные обшитые панели передней стены. Несмотря на мороз, огонь занялся быстро. Василий снова поднялся вверх и наблюдал за пожаром.

— Молодец, Иван, — услышал он. — Ты хорошо выполнил свое первое серьезное задание. Жаль только, что ты выбрал дом, в котором не было людей. Но я надеюсь, что завтра, когда я приду, у нас будет много жертв.

«Завтра, то есть сегодня», — пробормотал Василий, подходя к станции. Он опять придет и заставит меня творить зло. Неужели Улите удалось превратить его в колдуна? Громкий шум поезда заставил его отпрянуть. Чертыхнулся: так ушел в свои мысли, что совершенно не смотрел по сторонам. Впрочем… От пришедшей в голову мысли сначала содрогнулся. По крайней мере, выход из этой жизни. Нужно сделать это до Нининого возращения домой.

Нина была еще слишком слаба, чтобы разговаривать, поэтому он просто держал ее за руку, радуясь, что она не замечает его состояния. Через несколько минут, когда зашла медсестра и сделала знак, что пора уходить, он поднялся, поцеловал Нину и вышел. Прощальный поцелуй. Они больше не увидятся. Пора свести счеты с этой жизнью. Этот груз слишком тяжел.

Сразу уйти не удалось, медсестра попросила зайти в кабинет к врачу. Василий побрел в указанную сторону, гадая, что хочет от него доктор.

— Состояние Нины Веселовой по-прежнему остается тяжелым, несмотря на то, что она пришла в себя, — начал врач, как только Василий уселся. — Положение осложняется беременностью. Организм нужно поддерживать лекарствами. — он посмотрел на Василия из-под очков в золотой оправе. — К сожалению, это очень дорогие лекарства. Но без них она не справится.

— Выпишите рецепт, я куплю его, — глухо сказал Василий.

— Вы даже не спросили, сколько стоит лекарство?

— Я найду деньги, — повторил Василий, испытывая раздражение от слишком внимательного взгляда доктора. Ему хотелось уйти, чтобы остаться одному. Общение с людьми причиняло боль от осознания того, что он не такой, как они.