Тереза Фаулер - Z — значит Зельда

Мы ждали начала собрания, обмахиваясь веерами, чтобы хоть как-то развеять духоту. Высокие, выкрашенные в абрикосовый цвет стены были обклеены плакатами Красного Креста. На одном была изображена полная пряжи корзина с двумя вязальными спицами. Она призывала читателей: «Мальчикам нужны носки! Берись за спицы!» На другом возле огромного ярко-красного креста стояла медсестра в чудовищно непрактичных пышном платье и развевающемся плаще. На руках медсестры покоились покосившиеся носилки, на которых лежал раненый солдат, вместе с носилками завернутый в темное одеяло. С моего места медсестра казалась великаншей, а солдат был готов вот-вот соскользнуть с носилок ногами вперед, если медсестра не обратит на него свой великанский взгляд. Надпись под изображением гласила: «Величайшая мать в мире».

Я толкнула Сару локтем и кивнула на плакат:

— Как думаешь, имеется в виду Богоматерь?

Ответить Сара не успела. Раздался стук трости по деревянному полу, и мы все повернулись к дородной миссис Бейкер, одетой в перехваченный ремнем костюм стального цвета. Эта поистине пугающая дородная женщина приехала из Бостона, чтобы помочь тренировать добровольцев. Казалось, посади ее на корабль, идущий во Францию, и она в одиночку выиграет войну.

— Всем доброго утра, — отчеканила она. — Вижу, вам удалось отыскать нас без лишних усилий. Война продолжается, а значит, и мы должны продолжать с удвоенной силой работать и искать добровольцев.

Некоторые девушки захлопали в ладоши. Это были самые младшие члены организации, которым только-только позволили к нам присоединиться.

Миссис Бейкер кивнула, отчего ее подбородок на мгновение растворился в шее.

— Итак, некоторым из вас доводилось накладывать повязки на пальцы и руки. Принцип перевязывания ноги или туловища — такой же. Однако есть важные различия, на которые нам следует обратить внимание. Для тех из вас, кто не проходил инструктаж, я начну с самого начала. Итак, первым делом берем отрез небеленого ситца…

Пока я выжимала дождевую воду из подола, миссис Бейкер рассказала о длине, ширине, натяжении и приступила к демонстрации. Она передала конец куска ткани девушке, сидящей ближе всех.

— Встань, дорогая. Одна из вас держит скатку и отматывает ткань по мере необходимости — это раскатчица. Большие пальцы раскатчицы должны быть на скатке, указательный — под отрезом, вот так. Указательные пальцы крепко прижаты к скатке, большие пальцы вытянуты, чтобы достичь максимального натяжения. Все, поднимайтесь, и приступаем.

Я вытащила небрежно скатанную ткань из одной из корзин, выстроившихся в ряд на полу позади нас. Этот ситец, сейчас ослепительно-белый, скоро пропитается кровью, обмотанный вокруг человеческого туловища, покрытого коркой пыли и притягивающего мух. Я видела страдания солдат на фотографиях в книгах, которые рассказывали о том, что папа называл «зверствами, учиненными над нами войсками Союза».

Эти книги и рассказы о гражданской войне предназначались моему брату Тони, который был на семь лет старше меня и служил сейчас во Франции, но папа никогда не выгонял меня из салона во время этих бесед. Напротив, он жестом призывал меня оторваться от пианино, на котором я наигрывала простые мелодии, и присесть к нему на колено.

— Мы, Сейры, оставили достойный след в Монтгомери, — говорил он, переворачивая страницы книги. — Смотри. Это когда-то была резиденция моего дяди Уильяма, где он воспитывал своего младшего брата Дэниэла, твоего деда. Потом она стала первым Белым домом Конфедерации.

— Так улицу Сейр назвали в нашу честь, папочка? — изумлялась я, впечатлительная, как все семи-восьмилетние дети.

— В честь Уильяма и моего отца. Они вдвоем придали городу его нынешний облик, дети.

Тони, казалось, воспринимал семейную историю Сейров как должное. А вот меня завораживали все эти ныне покойные родственники, и я не уставала задавать вопросы об их свершениях. Я жаждала историй.

Папа рассказывал о том, как его отец, Дэниел Сейр, основал газету «Таскиги», а потом вернулся в Монтгомери, стал редактором «Монтгомери пост» и обрел влияние в местной политике. И папа рассказывал о мамином брате, «великом генерале Джоне Тайлере Моргане», который громил союзные войска при каждой возможности, а позже стал выдающимся сенатором Соединенных Штатов. От мамы я узнала об ее отце, Уиллсе Махене, сенаторе США от штата Кентукки, благодаря чьей дружбе с сенатором Морганом мои родители и познакомились на Новогоднем балу Моргана в 1883 году. Дедушка Махен однажды баллотировался в президенты.