Владимир Рекшан - Кайф полный

Припев наступает из соль-мажира в си-минор, в фа-диез-минор, в си-минор, как «у попа была собака», по кругу, кайф!

— Слышишь ли хруст в сплетенье ветвей? — Я слышу хруст в голосовых связках, их нет смысла жалеть раз в пятилетку — В этой ли чаше пропасть нам! — Через двадцать минут голос от форсажа сядет, станет першить в горле, но 20 минут будет все равно.

— Сплетенье жизни и сплетенье смертей! В этом городе, как в чаще лесной! — Соль-мажор, ми-минор… по кругу, кайф!… — В этом городе шаг за шагом! Нота за нотой проживу себя-а! Кто мне поможет и кто подскажет, как жить в этом городе, в этой чаще лесной! — Кажется, связки лопнут, словно мачты в бурю, но паруса уже закатаны к реям, и падает голос с хрипящих высот в риторику полушепота: — Кто там идет за тобой? — За ним синкопа, как хромая собака, и опять: — Кто там идет за мной? — В полунапряжении, готовясь к броску в третьей части, когда голос с Серегиным «рифом» в одну дуду станут заполнять четверти си-минора и ми-минора, спотыкаясь на фа-диезе, а я поперек гакга программно завою: — Спаси меня («риф» и подпевка унисоном), спаси! — пропускаю четверть, догоняю фоновым речитативом: — Так надо, да! («риф» и подпевка унисоном) — В этом городе кто поможет мне! — спотыкаюсь на фа-диезе и обрываюсь полукатарсисом в наступившей code…

Остальное помню только в общих чертах. Я дрыгал ножками и изображал тупое фуэте. Болело плечо, натруженное топором, и спина, офигевшая от бревен. Я дрыгал ножками, крутил фуэте, поглядывая, как Николай колотит, и переврал несколько раз слова, смазав две codы.

Странно, но теперь между залом и рок-артистами отношения довольно враждебные. С неформальными объединенцами надо заигрывать, и с ними заигрывают те, кто работает в рок-н-ролле профессионально. Слава богу, мы не работаем профессионально, и, слава богу, в фестивальном зале фифти-фифти неформальных объединенцев и знакомых зрителей, последние и оживают назло неформальным объеди-иенцам, и стучат ладонями уже в нашу пользу…

Нарочно всех ругаю и прославляю себя, побрякивая на «Стратакастере» типа «Джипсон». Мужики отвалили со сцены на пока, и теперь мой сольный номер. Нестандартно долго всех поименно ругаю и хвалю себя, и только под завязку выбегают мужики, и и последнем припеве, когда я хрипло декларирую уже и себе надоевшее «Мужчина — это рок!»— обозначают мужики контрапунктом «Барыню», а я сбрасываю с плеч «Стратакастер» типа «Джипсон» и лечу па авансцену, где меня поджидают кирпичи. Гвоздь, одним словом, программы. Троглодиты уже не рычат па пас, п я, чтобы закрепить в их яичных мозгах родившуюся доброжелательность, поднимаю первый кирпич..:

Время снова остановилось. Словно в гонке преследования, балансирует перед броском на месте. Есть еще время одуматься, но нет смысла…

Кирпич новенький такой — фиг подумаешь, что сломан. Шмяк! С размаху о колено, поддельно разбиваю разбитый, и неуправляемая половина летит в зал, в первый ряд, задевая заслуженную певицу эстрадного жанра, оказавшуюся там по большому блату, а вторая половина попадает в усилитель «Динаккорда» и гасит в нем лампу. Ломаю второй кирпич, рву на себе футболку — ух! мужчина — это рок! — и убегаю за сцену. Можно было просто натащить кирпичей груду, а не репетировать музыку полгода неизвестно зачем.

— Крутой кайфовый попс! — такого более знакомые троглодиты не говорят, только многозначительно хмыкают за спиной, а в газете «Смена» через неделю читаю:

«Открывала фестиваль группа „Город“. В ее составе мы увидели Владимира Рекшана — живую „реликвию“ ленинградской рок-музыки. Жаль, постоянные гитарные „запилы“ и невыразительный вокал не позволили Владимиру Рекшану донести до зрителей свои интересные тексты».

Осенью в Рок-клубе ходили по рукам бумажки, сочиненные тамошними мыслителями, и в них Саша Старцев, главный мыслитель, похвалил этак ненавязчиво:

«Группа „Город“ была с ностальгической теплотой встречена теми, „кому за тридцать“, и с глубоким недоумением -молодежью. Дело в том, что руководители „Города“ — Владимир Рекшан и Николай Корзинин — в прошлом являлись организаторами первой в Ленинграде русскоязычной группы „Санкт-Петербург“. Это было еще в начале семидесятых, легенды об этих сказочных временах передаются из уст в уста и по сей день… Рекшан неоднократно предпринимал попытки „камбэка“, и в этот раз все, казалось, должно быть удачно: Корзинин на барабанах, „Жак“ Волощук (экс-„Пикник“) — бас, блестящий гитарист Сергей Болотников, да и сам Рекшан в неплохой форме.