Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона

— Что, стоишь, ждёшь? Ну, вот и я!

— Отлично. Давай где-нибудь в сторонке усядемся, что ли… — сказал я, неопределённо обводя рукой пространство вокруг и прекрасно понимая, что подобное можно позволить себе только в одной из переговорных комнат, которые не имели у нас номеров, а именовались почему-то разными российскими городами. Забавно, но это часто вызывало путаницу, так как по номерам комнат можно было легко понять корпус и этаж их размещения, а вот названия «Москва», «Ленинград» или «Рязань» надо было просто знать. К тому же их необходимо было заранее резервировать, смиряясь с тем, что, скорее всего, всё там не только прослушивается, но и снимается на видеокамеры службой безопасности. Такая обстановка под наш разговор казалась мне явно неуместной.

— Ладно. Вот в столовой можно расположиться!

Я тут же энергично замотал головой и, вздохнув, предложил:

— Идём в кафешку у торгового центра, я тебя чем-нибудь угощу. Как?

— Сойдёт.

— Вот и отлично. Погоди, я только захвачу вещи…

Я быстро дошёл до своего рабочего места, заблокировал компьютер, но выключать не стал, чтобы в случае чего создать для руководства иллюзию недолгого отсутствия. Просто ушёл на перекур — и всё. Впрочем, в случае чего, коллеги обязательно «накапают» о моём слишком длительном уходе, тем не менее, на поверхностный взгляд это должно вполне сойти. Кроме того, я был уверен, что молния не попадает дважды в одно место, поэтому считал маловероятным сегодняшний интерес ко мне руководства. Впрочем, сделал это скорее по привычке, чем действительно как-то беспокоясь сейчас на этот счёт.

Взяв куртку и ноутбучную сумку, в которой обычно носил зонт и пару журналов в дорогу, я через минуту присоединился к Маше, комично расхаживающей по коридору с заложенными за спину руками и устремлённым в потолок задумчивым взглядом.

— А вот и я!

— Отлично. Идём. Мне кажется или охранник уже приметил неладное и пытается заглянуть мне под юбку?

Я пожал плечами и показал рукой, чтобы она шла вперёд, не из-за галантности или чего-то подобного, конечно — просто не любил сам открывать эту тугую входную дверь, на замке которой почему-то был прорисован толстый крест, напоминающий символ православной веры. Наверняка это просто логотип какого-то производителя, но подобная символика невольно настораживала и вызывала тяготящие вопросы. Сформулировать их для себя внятно я так почему-то и не смог, но неприятный осадок, несомненно, оставался.

— А это тебе. Сувенир! — рассмеялась Маша, быстро вложив мне что-то в руку и устремляясь вперёд.

Я взглянул и тут же крепко сжал пальцы на неприятно-мокрых и холодных трусиках девушки. Ещё не хватало, чтобы кто-то из коллег стал свидетелем этой сцены — точно поползут нехорошие слухи о нас обоих или каких-то моих индивидуальных извращениях. Поэтому мне не оставалось ничего другого, как быстро опустить руку и терпеливо дожидаться первой же урны вне работы, чтобы избавиться от предмета женской одежды, который, в других обстоятельствах и не с этой девушкой, мог бы исключительно возбудить, а никак не вызвать непроизвольное передёргивание плечами от омерзения.

— Где ты там? — позвала Маша, и я устремился следом.

— Как ощущения? — улыбнулась она, когда мы начали спускаться по лестнице.

— Скажу честно, не из приятных!

— Вот-вот, а представь теперь — каково мне. Видишь, до чего ты меня довёл. Заметь, с самого утра у нас сегодня с тобой как-то так всё получается. Кстати, если тебе это интересно, то я сейчас как раз ни с кем не встречаюсь.

Я подумал про себя, что это как раз ничего хорошего мне не сулит, но мило улыбнулся и ответил. — Буду иметь в виду, обязательно. Но сразу скажу, что отношусь очень настороженно к служебным романам, уверен, как и ты!

— Нет — я не такая зануда!

Маша качнулась и, вильнув бёдрами, шутливо подтолкнула меня попой. — Ладно, не переживай. Не стану на тебя без спросу бросаться.

Я чуть не навернулся на мокром кафеле ступенек, которые всегда почему-то весьма некстати драит в течение рабочего дня целый штат уборщиц и предпочёл промолчать.

— Мне прямо кажется, что это самое настоящее свидание. — с придыханием сообщила Маша, когда мы дождались лифта и были прижаты к зеркалу вкаченной после нас тележкой с колышущимися коробками, пестрящими красными надписями: «Близорукость и дальнозоркость отступают ночью — специальная акция». — Как думаешь, меня часто куда-нибудь приглашали?