Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона

— Мы можем сейчас встретиться?

— А который час?

— Не знаю, мои часы остались у Лены.

Анатолий закашлялся и сказал. — Выходите из гостиницы и идите прямо, никуда не сворачивая, как раз по тому маршруту, что вёз вас шаттл в «Джардини Наксос». Как выйдете на набережную, увидите слева небольшую площадь, на которой будут лежать негры. Я сам к вам подойду.

У меня в голове неожиданно засел вопрос о том, почему Лена не вернула часы, и как они будут смотреться на девушке. Потом подумал, что всё это не имеет значения, если речь идёт о «Ролексе», да и вообще часы здесь совершенно ни при чём, и ответил. — Хорошо, до встречи!

Я поднялся, свесив с кровати ноги, и некоторое время просто сидел, потом торопливо оделся и вышел из номера. Наверное, освобождённую от бинтов ногу стоило бы чем-то перевязать, но я вспомнил об этом только, когда торопливо спускался по лестнице и почувствовал неприятную липкость подошвы — наверное, снова открылось кровотечение. Ждать лифт я не мог — внутри всё пришло в движение и отдавало стремительным возбуждением, не позволяя просто стоять на месте. О ноге можно будет подумать чуть позже, тем более, наверняка здесь где-то есть дежурная аптека, а там — бинт и пластырь. Но, наверное, беспокоиться сейчас надо несколько о другом — вряд ли Анатолий просто так позвонил мне в такое время и назначил встречу. Видимо, случилось нечто важное. Да и голос у него был какой-то не такой. Может быть, стоит позвонить Лене и узнать больше? Хотя с другой стороны, наверное, не надо — если Анатолий связался и с ней, то она знает то же самое, а нет, то, наверное, пока и не стоит беспокоить девушку.

Холл оказался странно многолюдным для столь позднего времени, но выйдя через распахнувшиеся стеклянные двери в приятную свежесть улицы, я увидел в стороне огромный автобус, рядом с которым рядами стояли дорожные сумки и суетился персонал на электромобилях. Видимо, сейчас въезжает новая группа туристов, поэтому, конечно, никому здесь не до праздного спокойствия. Возможно, оно и к лучшему — я меньше всего обращу на себя внимание в такой суете.

Миновав шлагбаум и радостно приветствуемый неизменно бодрым охранником, я повернул налево и, прихрамывая, двинулся в путь. Вокруг всё было освещено не хуже, чем днём, и повсюду толклись отдыхающие, поэтому одиноким я себя не чувствовал точно. Конечно, Анатолий должен был помнить о моей ноге и, возможно, разумнее всего взять до этой площади такси, однако наверняка он что-то рассчитал по времени и моё преждевременное посещение всё испортит. Ведь, в конце концов, он просто мог бы сам подъехать сюда и поговорить, но вместо этого, выходит вот такая история.

Кажется, когда жаркий день остался далеко позади, все наслаждались установившейся относительной прохладой, хотя в Москве сейчас, наверное, царила самая настоящая осень. Я на мгновение представил яркость кленовых листьев, ветер, который срывает их с деревьев и можно, загадав желание, попытаться поймать один, а то и несколько. Конечно, о таком быстро забывается, но в душе остаётся какой-то очень добрый и позитивный след, что, несомненно, создаёт очень нужный для полного разных событий дня позитивный настрой. А когда через разноцветные листья светит яркое солнце, то создаётся такое ощущение, что только сейчас и прозрел, увидев настоящую красоту окружающей природы, которая режет глаза и заставляет задохнуться от нахлынувших чувств. Да, именно чего-то подобного здесь не хватает, хотя остальное, несомненно, было намного лучше.

— Так вот где можно купить моим магниты! — раздался справа громкий неприятный голос, и, невольно посмотрев в этом направлении, я увидел неприятную пару средних лет, скрывающуюся куда-то вниз за ярко освещённой витриной.

Мой взгляд рассеянно скользнул по рядам выставленных там безделушек, в основном сделанных из чёрного вулканического камня, но замер на небольшой и в общем-то пошлой фигурке. Как оказалось потом в Москве, её размер составлял всего восемнадцать сантиметров, однако здесь она показалась мне намного выше, особенно контрастируя с бюстом человека, похожего на Гитлера. Это была толстая голая женщина с чёрной взлохмаченной шевелюрой на голове и лобке, с круглыми красными пальцами и непередаваемым выражением лица. Её язык был высунут в сторону, глаза распахнуты, а всё лицо выражало бурю эмоций, характерных полученному только что оргазму или увиденной вещи, которая поразила в самое сердце. Я понимал, что всё это как-то глупо, но не смог отказать себе приблизиться к витрине и внимательно рассмотреть фигурку, стоившую всего пятнадцать евро. Оказалось, что сзади на подставке располагается ещё и что-то вроде зелёного куста, из которого торчит некий округлый предмет, весьма смахивающий на половой член с какими-то дырочками. Колени женщины были слегка согнуты, но догадаться — предвкушает она приседание или уже выпрямляется после него, не представлялось возможным.