Ирэн Роздобудько - Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…

Говоря так, я имею в виду своего первого «подопытного» (пусть уж Господь простит меня за такое неуважительное определение!) – мужа фрау Сони. Он «первый» только потому, что приехал сюда раньше других.

Можно сказать, он и его жена – старожилы моего дома. Хотя все живут здесь не более двух лет.

Итак, этот человек вошел первым и сразу мне не понравился. Я достаточно хорошо знаю людей, чтобы доверять своему первому впечатлению.

На первый взгляд, он был респектабельным, уверенным в себе и достаточно переборчивым. Я проводила его в комнаты, которые он хотел снять, и увидела в его глазах высокомерие и недовольство, которое обычно выражают иностранцы из постсоветских стран, впервые попадая в какое-либо новое место. Они везде ищут подвоха и обмана.

Он принюхался к воздуху и попросил вынести вазоны с цветами, потому что, как он заметил, у него была аллергия. Провел пальцем по столу по воображаемой пыли, которой там конечно же не было. Еще раз переспросил о цене. Пожал плечами и поморщился. Хотя я видела, что комнаты ему понравились. Это тоже легко было определить как раз именно благодаря этому недовольству: чем больше они его демонстрируют, тем понятнее – то, что они видят, им нравится. Такой вот парадокс. Потом была пауза, во время которой я решила отказать ему в квартире. Но только я собралась это сделать, как он позвал жену, которая сидела в машине.

Вошла фрау Соня…

И я не отказала.

Она была в чем-то серо-розовом – мое любимое сочетание цветов.

Серым было шифоновое платье, розовым – атласный пояс на талии.

Белокурые, невесомые, растрепанные ветром волосы обрамляли бледное заостренное личико с большими прозрачно-акварельными глазами. Губы – без намека на помаду – были сочными, как у ребенка.

Я так точно описываю ее потому, что ее вид и некая трогательная «старомодность» напомнили мне… меня же в ее годы. Будто увидела себя такой, какой уже трудно себе и представить.

Но, откровенно говоря, привлекло мое внимание не только ее сходство со мной. Я заметила, что у нее на шее – тонкая цепочка изящного и необычного плетения. На ней висело крошечное серебряное яблочко, оно было, как настоящее, будто сорвано в райском саду…

Удивительно, но с возрастом я стала лучше видеть! Если бы у меня были родные и близкие, я бы, вероятно, шутила с ними о том, что скоро умру, ведь зрение и слух обостряются у стариков перед последним всплеском молодости, которая переходит в юность, а потом – в детство. То есть – в старческий маразм.

Так вот, эту цепочку я оценила опытным глазом тысяч в пять – не меньше! Ведь ее плетение, как я уже сказала, было необычным: она была такой тоненькой, как шелковая ниточка, но, несмотря на это, каждое ее звено было каким-то чудесным образом вывернуто в противоположную сторону по отношению к следующему и это создавало иллюзию невесомого свечения. Будто цепочка была нарисована на шее тонкой кистью, обмакнутой в люминесцентную краску.

Это окончательно покорило меня. Я даже немного уступила в цене, когда мужчина спросил о ней в четвертый раз.

Так они появились в моем доме.

А потом все комнаты заполнились другими жильцами.

Мой взгляд проходил сквозь всех них, как луч рентгеновского аппарата. Такое тоже бывает в моем возрасте. Старость и одиночество делают из человека высокочувствительный прибор.

…Татьяна. Высокие скулы, взгляд «с поволокой», глаза всегда чуть прищуренные, будто она смотрит на яркое солнце, губы сложены «трубочкой». Когда идет, держится слишком прямо и покачивает бедрами, будто несет на голове тяжелую книгу. Так учат ходить барышень из состоятельных семей. Каждый жест – как взмах крыла. Говорит хрипловатым тихим голосом, чуть растягивая слова.

Женщина «в образе», по которому достаточно четко читается ее прошлое: неполная и неблагополучная семья и безумное желание вырваться в другой мир, быть не такой, как другие. Такие девочки в юности экономят на еде, чтобы купить себе фирменные вещи или духи. Однажды я видела, как Татьяна возвращается с работы – а работает она в клубе герра Краузе – одинокая, усталой походкой и с размазанной помадой на губах. У нее здесь было три перспективных ухажера из местных, но, вероятно, она имеет другие планы.

Татьяна всегда что-то напевает. Я знаю, что она здесь не задержится надолго, просто не отступит от «образа», который предусматривает необычную судьбу, путешествия, успех. По крайней мере, она этого хочет. Возможно, так и произойдет.