Людмила Сурская - Курсантки

— Опять двадцать пять. Охолонись, оставь своё красноречие. Кстати, кого ты в пятую поселил?

— А что? — тут же насторожился Тарасов.

— Видишь ли, эта модная штучка — дрючка из пятой комнаты чуть голову мне не сломала.

У взводного вытянулось лицо.

— Не понял, товарищ майор… Кто?

— Браун. Держится невозмутимо. Веришь, теряюсь. Не знаю на каких ходулях подойти и как рога ей обломать. В ЧП нас могла запросто вогнать не стой я под их окном.

— Кинули что — ли что-то? — осторожно спросил взводный.

— Если б. Тогда моей голове не было бы такого урону. Сама на простынях слетела. Хорошо мне на шею, а если б ушла… Где у тебя кстати дама с тумбочки?

Взводный безнадёжно махнул рукой:

— Отправил к едрени фени. Исключительно с одной целью, чтоб не хлопала глазами на то, как я уседствую с полами.

— Прям так отправил?

— Причину, конечно же, нашёл. Чай пила. В хороший день я уже не обращаю на такие мелочи внимание… Эта пятая комната у меня вот где стоит, — рубанул он по горлу. — Там на бойца одна Ленка катит, а остальных за витриной показывать.

— В качестве кого? — уточнил тараща глаза майор.

Взводный буркнул:

— Мартышек, естественно. Сравнение вполне подходящее.

— Вот пошли, сходим и проверим, успокоимся на ночь, что все приматы на месте.

— В пятую? — теперь уже в уточнения кинулся взводный.

Совершенно не понятным, плавающим тоном, рыкнул майор:

— А я про какую-то другую говорил.

Тут в комнату вошли курсовой со взводным. Они шумно повздыхали, хлопнули дверью и повернули выключатель. Как мы не прикидывались спящими. Дудки! Нас безжалостно подняли и построили в линейку. Если на мне, Ленке были по уставу от ушей и до пяток пижамы. У Вики так себе: серединка на половинку. На Натке детский размер, туго обтягивающий её мощный бюст и тут же вогнавший взводного в краску. Он отошёл за спину Елены и старался не косить в Наткину сторону. А у Маринки вообще мини — бикини. Почти нагишом. Она как не могла обойтись без шпилек, так и без этого. Её морило и душило в другом. Начальник курса хоть и багровый от досады, а всё же не выбитый из воспитательного процесса, стоял в аккурат напротив неё и рассказывал нам всем, кто она есть, а мы с ней в плюсе тоже. Потому, как потворствовали беспределу. Потом нам объяснили с чем нас можно съесть и на чём благополучно подавиться. От нас его отвлёк сушившийся после плодотворного наряда камуфляж Наташки.

— Это что? — ткнул он в мокрые брюки.

Тарасов задёргал ухо. Натка вышла вперёд и как полагается по уставу, своим тихим радостным голоском доложила, что она курсант такая-то и это её вещи.

— Что с ними? — сжал кулаки, теряя терпение, курсовой.

— Наряд! — Щёлкнув голыми пятками, бойко ответствовала наша Натка, стараясь говорить всё правильно и понятно.

Мы улыбнулись, а капитан покрякал в кулак.

— Ты ими что, полы мыла? — уже догадываясь по ухмылке взводного, всё же уточнил майор.

— Никак нет, товарищ майор…,- начала она опять бойко, старательно выпячивая не хилую грудь и сползла на…,- так вышло. Вы не беспокойтесь, пожалуйста, до утра всё высохнет. Я обязательно приведу камуфляж в порядок.

Богуш посмотрев на хихикающего взводного, потерял к объекту всякий интерес. Его фигура вновь вернулась на прежнюю позицию, переключившись опять на курсантку Браун. У Маринки после сорвавшейся операции совершенно на нуле настроение. И этот долбёж, пролетая мимо ушей, до неё не доходил. Мы с кислыми физиономиями приготовились слушать до тех пор, пока он не выдохнется и, пожелав нам спокойной ночи, не отвалит. Но прежде чем сделать такой правильный шаг, Тарасов подойдя к окну, мельком заметил. Мол, чего тянуться было на простынях изобретая велосипед, когда упругая ветка дерева упёрлась в стену. Слабо додуматься и сползти было. Майор побелел и наскоро простившись, поволок догадливого взводного в коридор. Мы, пригасив кулаком смешок, нырнули в постели. Маринка, подождав пока отцы командиры отвалят подальше, в окно — изучать обстановку. А изучив и найдя слова взводного абсолютно правильными повеселела и ринулась по-скорому обряжаться.

— Пойдёшь? — обомлела Вика.

— Ты что сдурела?! — вскочила Лена. — Опасно. Поздно. Твои друзья уехали. На чём добираться будешь? А вдруг случиться что? Я пас.

— К чёрту всех, один раз живём! Достали! Если не разряжусь — взорвусь!

— С вечера, не забывай, ещё и утро будет, — ввернула ей Вика.

На этот раз девчонки, опасаясь за Марину, всё-таки поздновато, да и начальство всё на ушах, были против её побега. Но та, настроившись, отступать не желала: